✔✔
░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|
</b>
░░| <i>Ходики жизни
ОГНИ В ПЕРЕДЕЛКИНО
Всё мне кажется, что не так уж давно мы всякий год собирались вокруг ёлки на даче поэтов Ани Саед-Шах и Олега Хлебникова. Почти все гости жили рядом. Добираться до улицы Павленко было легко и недалече.
Сидели за одним немудреным столом. Со всегдашним винегретом, селедкой под шубой, грибки. Курятина с картошкой, холодец. Повсюду горели свечи, мерцали огни на елке. Под столом лежали собаки.
Кто не поспевал 31-го, шли на другой день к вечеру, уже на чай с пирогами.
Бывали тут вместе и порознь Евгений Сидоров, Эдик Успенский, Таня Бек, Марина Кудимова, Женя Рейн с Надей, Кома Иванов с Таней, Алик Городницкий, Ефим Бершин, Надя Кондакова, Инна Лиснянская.
Однажды Евтушенко, узнав, что зван Вознесенский, отказался идти, они не общались из-за давней ссоры. Послали к Евтушенко парламентера из наших детей, Раечку. Наказали: передай дяде Жене, что все мы немолоды, каждый Новый год на счету…
Подействовало. Пришел. И даже уселся неподалеку от Андрея Андреевича.
Если читали стихи, то под утро и как-то, кажется, по старшинству. И за читающего выпивали. Слушали веселые рассказы Рейна и Германа. Инна Львовна потрясала всех экспромтами на любое слово.
Очередная ёлка и вправду для кого-то оказывалась последней. Для Юрия Федоровича Карякина, для Толи Кобенкова, для Юры Давыдова, для Андрея Вознесенского, для Жени Евтушенко, для Юрия Мамлеева...
===== 2
<i>
Горели свечи. Олег наряжался Дедом Морозом, Аня Снегурочкой. Дарили подарки.
Чего-то вдруг вспомнилось, как растрогался Евтушенко, когда мы подарили ему валенки…
Приехавший из Питера Леша Герман сидел то в рыжем Мольеровском парике, то в банной шляпе, которую я ему подарил, со знаком Мастера, желтой буквой «М» на синем фетре.
После какой-то полуночи, бенгальских огней и шампанского на снегу, Вознесенский засобирался. При этом он случайно надел мое пальто. И Зоя Богуславская повела его домой. Я к вешалке — а в кармане поддерживающий протез.
Утром, когда я зашел к нему за своим пальто, Вознесенский сказал озорно, — но совсем тихо, у него пропадал голос, — слушайте, не обменяться ли нам окончательно. Махнем? Ваше просторнее!
Я уговорил их сфотографироваться 1 января 2010 года примерно полпервого ночи.
Шутили, ерничали, менялись местами, кто-то пытался даже лечь на старинный манер. Но встали рядком… И на плече Андрея Женина рука...
С тех пор многое изменилось. Кто-то сегодня, возможно, не захотел бы оказаться рядом с другим. А кто-то захотел бы, да не случилось.
Сколько времени и сил уходило и уходит в нашей среде на «нерукопожатность».
На обиды, бессонницу с валокордином.
А русская литература, которой мы служим, по-разному, но в любом случае преданно и горячо, — одна. </i>|░░
Комментариев нет:
Отправить комментарий