✔✔

⟁⏱⟁

<b>  

Denis Dragunsky

</b>  

<i>

РАСКАЯНИЕ. ИЗ АВТОБИОГРАФИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ

Когда филолог Марина Щукина готовила биографию моего отца для полного, комментированного, просто-таки академического издания «Денискиных рассказов», она приезжала ко мне и спрашивала о разных событиях отцовской жизни. Очень скоро мне стало стыдно – сколь многого я не помню. Не просто забыл, а никогда не знал. Потому что я никогда не расспрашивал отца про его жизнь. Про его отца Юзефа Перцовского и обоих отчимов – комбрига Ипполита Войцеховича и актера Михаила Рубина. Про завод, на котором он работал, про лодочную станцию, где он перевозил людей через неширокую тогда Москву-реку. Про студию Алексея Дикого, где он учился на артиста. Про войну. Про цирк, Театр Сатиры, «Мосфильм», Театр Киноактера, московскую эстраду и, главное, московскую богему 1940-1950-х.

Вся его недолгая, но очень шумная, полная людей и событий жизнь так и осталась для меня закрытой. Едва сохранившись в вымокших почти нечитаемых письмах, клочках бумаги с неразборчиво написанными фамилиями, в концертных программках и фотографиях незнакомых мужчин и женщин.

Вот и получилось, что биографию своего отца я читаю, открывая имена и происшествия, о которых я ничего не знал. Стыдно.

Очень раскаиваюсь, что не говорил с ним о его жизни, о его детстве, юности, друзьях и встречах. А сколько времени было! Мы вместе гуляли по Москве или по лесным тропинкам на даче, и болтали так просто, ни о чем. Вернее говоря, болтал я, а он слушал, кивал и улыбался.

Жалко до отчаяния. Но уж не поправишь. Как, собственно говоря, и во всех других случаях: раскаяние не отменяет поступка.