░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

  <b>Anatoly Golovkov

 </b> 

 ░░|<i> Ходики жизни

КРИВОКОЛЕННЫЙ

На Кривом колене и трезвым чувствуешь себя под мухой. Хотя еще и не обогнул его.

В доходных его домах были коммуналки, закачаешься.

Пока дойдешь до нужной комнаты, не об один велик стукнешься башкой. Не один таз свалишь. Не об один ящик споткнешься.

А из дверей —- шепоток ух какой, говорок, запах щей, табака и немытых пепельниц, кто на смене, кого замели, кто в армии, кому за свет платить, кому срульник мыть, запах карболки.

Как там пели Сашу Аронова?

Табуретки, ящики,

Сундуки и стены,

Темнота угластая,

Горькая отрава —

И коммунальная квартира,

Коридорная система,

Четвертая комната направо.

Платим нынче из тьмы — за свет. Интересно, долго еще платить-то будем?

Над Кривоколенным крест лучится — церкви архангела Гавриила, кто почитаем и христианами, и иудеями.

Архангел, невидимый прохожим, сзади плетется, крыла под плащом не видны.

Как упрек твоему похмелью.

Жизни глупой.

Мятым рублям в кармане.

Тертому кашне.

Хлюпающему носу.

Тетрадке с глупыми стихами.

Когда свободу дали, как горячую воду не в сезон, ходили через Кривоколенный в «Новую газету» — к Юре, к Диме, к Анечке. Газета кипела свежим духом обороны и лучшими строчками. Брали фляжку, да потом из газеты, от Потаповского через Кривое колено — в «МУ-МУшкник» на Мясницкую. Жив ли еще?

Мимо Почтамта, мимо Чайного дома. Рюмку горькую пить, закуску пряную кушать, разговоры разговаривать. Умничать понемногу.

Есть где-то пока еще Москва, что там ни говори, наша.

Ее не сожрать равнодушным начальникам, не испить до дна реку Москву, и Яузу, и каналы.

А кроме того, — могу ли забыть! — как брал я тебя здесь за руку, мой свет!

И мы шли по Кривоколенному. Я тебя домой, а потом ты меня — до метро.

До головокружения.

До первых поливальных машин.

Потом сбивались со счету. </i>|░░

░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

 

 <b>Anatoly Golovkov

 </b> 

 ░░|<i> 

</i>|░░