✔✔

 ҳ̸Ҳ̸ҳҳ̸Ҳ̸ҳҳ̸Ҳ̸ҳҳ̸Ҳ̸ҳ

# Старый чердак

<i>

На снимке Ягринский исправительно-трудовой лагерь для детей врагов народа, сокращённо «Ягринлаг».

Большой террор породил новую категорию преступников: в одном из пунктов приказа НКВД «Об операции по репрессированию жен и детей изменников Родины» впервые появляется термин «социально опасные дети» (так вот где порылась депутатка от СН Третьякова!): «Социально опасные дети осужденных, в зависимости от их возраста, степени опасности и возможности исправления, подлежат заключению в лагеря или ИТК НКВД ». Возраст детей, попадающих под эту категорию, не указан, значит, таким «врагом народа» мог быть и трехлетний малыш.

От сотрудников детских лагерей требовали «установить агентурное наблюдение за указанным контингентом детей репрессированных родителей, своевременно вскрывая и пресекая антисоветские, террористические настроения и действия». В случае если дети, достигшие 15-летнего возраста, проявляли «антисоветские настроения и действия», они предавались суду и направлялись в исправительно-трудовые лагеря по спецнарядам НКВД.

Несовершеннолетние, попавшие в ГУЛАГ, составляли особую группу заключенных. Перед тем как попасть в ИТК, «малолетки» проходили те же круги ада, что и взрослые. Арест и этапирование происходили по тем же правилам, за исключением того, что подростков содержали в отдельных вагонах и в них нельзя было стрелять.

----- 2 <i>

Тюремные камеры были такими же, как и камеры для взрослых заключенных. Нередко дети оказывались вместе с уголовниками. В лагерь они попадали окончательно сломленными.

Из воспоминаний бывшей заключенной Хавы Волович:

— На группу из 17 детей полагалась одна няня. Ей нужно было убирать палату, одевать и мыть детей, кормить их, топить печи, ходить на всякие субботники в зоне. Стараясь облегчить свой труд, такая няня изобретала всякие штуки... Например, кормление… Из кухни няня принесла пылающую жаром кашу. Разложив ее по мисочкам, она выхватила из кроватки первого попавшегося ребенка, загнула ему руки назад, привязала их полотенцем к туловищу и стала, как индюка, напихивать горячей кашей, ложку за ложкой, не оставляя ему времени глотать».

Всего с 15 августа 1937 года по октябрь 1938-го у репрессированных родителей было изъято 25 342 ребенка. Из них в лагеря Наркомпроса передано 22 427 детей. Под опеку родственников — 2915.