<i><b>
░ Памяти Анатолия Марченко
</i></b>
<i>
Анатолий Марченко о себе все
рассказал сам.
Рассказал ясно и жестко, с
присущим ему предметно-точным восприятием каждой ситуации, но в то же время с
бескомпромиссным выявлением ее внутреннего нравственного смысла, подлинной цены
всего им описанного. Впрочем, книги его — не о себе, они о нас всех: о стране,
о мире, в котором мы, каждый по-своему, приспособились существовать. А
биография автора, тюремная и лагерная, ссылочная и поднадзорная, — не смысл его
рассказа, только цепь наглядных примеров, достоверное сообщение очевидца и
жертвы.
Достоинства эти, конечно же, не
литературного свойства. Не из-за каких бы то ни было недостатков — это
лаконичная, строгая и очень емкая проза, — но потому, что целью автора вообще
не было сотворение самоценных текстов. То, что он писал, не было ни
литературой, ни историей и вовсе не было (как это вполне могло бы показаться)
мемуарами. Книги Марченко написаны не о прошлом, хотя бы и близком.
Они о временах после Сталина,
после Хрущева, о происходившем теперь, только что, о еще продолжавшемся и в
самый момент писания, о том, что и дальше неизбежно будет происходить, кто знал
тогда — сколько времени вперед. Это были книги-поступки, героические действия
одиночки, противостоящего всем карательным силам Государства.
В политических лагерях
1960-1970-х годов вместе с Марченко, рядом с ним были люди, казалось бы,
гораздо лучше подготовленные к этой миссии, привычные к литературному труду.
Были уже сложившиеся публицисты, были профессиональные писатели. Некоторые из
них тоже о своем трудном опыте не молчали. Однако вот для этих книг оказались
более нужными какие-то иные качества, чем их литераторский профессионализм.
— Писатель! Восемь классов
образования! — язвил прокурор... «Рабочий» — характеризовали автора предисловия
к зарубежным изданиям его книг. Именно это давало основания вступаться за него
американским профсоюзам. Но это же придавало его сочинениям некоторый оттенок
экзотики: вот книги, написанные человеком «из низов», «простым», «без
образования».
Однако книги Марченко подобной
«простотой» не грешат. В них есть дисциплина мысли, последовательная цельность
мировосприятия.
▼▲
МОИ ПОКАЗАНИЯ
ОТ АВТОРА
Когда я сидел во Владимирской
тюрьме, меня не раз охватывало отчаяние. Голод, болезнь и, главное, бессилие,
невозможность бороться со злом доводили до того, что я готов был кинуться на
своих тюремщиков с единственной целью — погибнуть. Или другим способом
покончить с собой. Или искалечить себя, как делали другие у меня на глазах.
Меня останавливало одно, одно
давало мне силы жить в этом кошмаре — надежда, что я выйду и расскажу всем о
том, что видел и пережил. Я дал себе слово ради этой цели вынести и вытерпеть
все. Я обещал это своим товарищам, которые еще на годы оставались за решеткой,
за колючей проволокой.
Я думал о том, как выполнить эту
задачу. Мне казалось, что в нашей стране, в условиях жестокой цензуры и
контроля КГБ за каждым сказанным словом это невозможно. Да и бесцельно: до того
все задавлены страхом и порабощены тяжким бытом, что никто и не хочет знать
правду. Поэтому, считал я, мне придется бежать за границу, чтобы оставить свое
свидетельство хотя бы как документ, как материал для истории.
Год назад мой срок окончился. Я
вышел на свободу. И понял, что был не прав, что мои показания нужны моему
народу. Люди хотят знать правду.
Главная цель этих записок —
рассказать правду о сегодняшних лагерях и тюрьмах для политзаключенных,
рассказать ее тем, кто хочет услышать. Я убежден, что гласность — единственное
действенное средство борьбы с творящимся сегодня злом и беззаконием.
</i>
Комментариев нет:
Отправить комментарий