<i><b> Что же эдакого произошло в сей день
где-то, с кем-то, когда-то?
◖ ИзЪ старыхЪ московскiхЪ газетЪ ◗ ✍ </i></b>
<i>
Ну, например:
<u>
1835 — увидел свет первый печатный свод карело-финского
эпоса «Калевала».
</u></i>
<i>
В 1985 году исполнилось 150 лет со времени выхода в Финляндии
маленького сборника народных песен. В книге было 32 песни — руны, как назвал их
составитель. Книжечка имела по-научному обстоятельное заглавие: «Калевала, или
старые руны Карелии о древних временах финского народа». Тираж ее был 500
экземпляров.
В те времена мало кого можно было удивить новой фольклорной
публикацией: сборники песен, переделки сказок, беллетризованные истории «из
народной жизни» печатались по всей Европе. И, однако, слово «Калевала» стало
символом национальной культуры для карел и финнов. С выходом этого сборника
стало ясно, что великий эпос существовал не только у древних греков, — народ,
который греки не включали даже в число варваров просто потому, что не знали о
нем ничего, дал миру поэму, равную «Илиаде» или «Одиссее».
Но почему же «Илиаду» или «Одиссею» тысячелетиями заучивали
в школах, знание Гомера считалось мерилом культурности человека, а «Калевалу»
не знали даже на ее родине? Нет, она не была забыта и обнаружена в каком-нибудь
древлехранилище, как многие античные или средневековые поэмы. До 1835 года ее
просто не существовало. Тысячи рун пелись народными певцами, но каждая песня
жила сама по себе.
За пять лет до выхода «Калевалы» русский поэт Федор Глинка
написал поэму «Карелия». Величественную и грустную картину рисует он:
Пастух иль рыбарь на скалах
Поет таинственные руны,
Уж непонятные для нас!
И часто в полуночный час
Звучат под шум дубравный струны,
И движется в его руках
Созданье бога Вейнамены,
Преданья рун ему бесценных;
Убереглись они в веках...
Сделать эти преданья «понятными для нас», сделать так, чтобы
карельские руны убереглись и для будущих веков, смог провинциальный врач из
северной Карелии Элиас Лённрот.
『』
Лённрот родился в семье сельского портного в 1802 году, еще
в те времена, когда Финляндия принадлежала Швеции. Хотя в 1809 году финские
земли отошли к Российской империи, в культурной жизни страны мало что
изменилось. Население резко делилось на две группы: крестьяне — финны и карелы,
горожане — шведы. Слова «швед» и «финн» означали не столько национальность,
сколько социальную принадлежность. Шведская культура считалась высшей, финская
и рассматривавшаяся как ее часть карельская вообще культурой не считались. Впрочем,
стать шведом было не слишком трудно: достаточно было выучить шведский язык,
надеть городское платье и заниматься чем угодно, только не крестьянским трудом.
Фамилии при этом рекомендовалось придать шведскую или немецкую форму. Точно так
же дело обстояло в Эстонии и Латвии, только там место шведов занимали немцы:
«чиновник», «помещик», «горожанин», «немец» — были равнозначными словами, как и
«крестьянин», «батрак», «эстонец» или «латыш». Недаром говорилось, что при
последней нужде можно «пойти к немцу в латыши».
『』
Из руны первой
Мне пришло одно желанье,
Я одну задумал думу
Быть готовым к песнопенью
И начать скорее слово,
Чтоб пропеть мне предков песню,
Рода нашего напевы.
На устах слова уж тают,
Разливаются речами,
На язык они стремятся,
Раскрывают мои зубы.
Золотой мой друг и братец,
Дорогой товарищ детства!
Мы споем с тобою вместе,
Мы с тобой промолвим слово.
Наконец мы увидались,
С двух сторон теперь сошлися!
Редко мы бываем вместе,
Редко ходим мы друг к другу
На пространстве этом бедном,
В крае севера убогом.
『』
⇓
http://www.kostyor.ru/student/?n=307
❍ Картинки
https://www.google.ru/search?q=%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B2%D1%8B%D0%B9+%D0%B2%D1%8B%D1%85%D0%BE%D0%B4+%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%B0%D0%BB%D0%B0&newwindow=1&source=lnms&tbm=isch&sa=X&ei=inkPU7mSGOq44AS0xYGAAQ&ved=0CAgQ_AUoAg&biw=1067&bih=517
</i>
Комментариев нет:
Отправить комментарий