<i><b>

▒  Предупреждение.

О Ларисе ШЕПИТЬКО

</i></b>

✠✠✠    ✠✠✠    ✠✠✠    ✠✠✠    ✠✠✠     ✠✠✠    ✠✠✠    ✠✠✠    ✠✠✠    ✠✠✠  

<i>

Джемма Фирсова

♠

Домашнее задание

Под утро приснилось: каркает ворона. Громко, настойчиво, зловеще. Одна за другой промелькнули мысли: «Ворон — больше ничего…», «Надо проснуться…»

Проснулась. Ворона каркала наяву — где-то прямо над открытой дверью балкона, залитого утренним солнцем. Этот громкий гортанный крик вместо привычного воробьиного гомона сразу прогнал сон. Я встала, попыталась отогнать ворону, которая сидела на лозе дикого винограда над самой дверью.

Наклонясь вперед, чуть раздвинув крылья, она смотрела на меня сверху разумно и тревожно. Не улетала. И не замолкала. Проснулся муж, тоже попытался ее отогнать — безрезультатно. Она была настойчива, словно что-то хотела мне сказать, а мы не понимали. Длилось это долго — пока мы умывались, одевались… Она разбудила нас рано — в пять утра, но заснуть мы уже не смогли.

В проходной Госкино, где я тогда работала, я столкнулась с незнакомым мужчиной — очевидно, приехал с какой-то студии. Я входила в проходную — он выходил и, увидев меня, так от меня шарахнулся, что я остановилась. На лице его мгновенно сменялись удивление, страх, растерянность.

— Вы живы?!

— Жива… — Я недоуменно пожала плечами.

— Вы ведь Лариса Шепитько?

— Нет, я не Лариса. А почему она должна быть не жива?

— Мне только что сказали, что сегодня в пять утра Шепитько погибла в автомобильной катастрофе, и, увидев вас…

Мы не были похожи с Ларисой, моей однокурсницей и подругой. Но мало знавшие нас иногда путали — возможно, рост, фигура, что-то общее в манере держаться…

Так вот что хотела мне сообщить ворона! Так вот что значит «ворона накаркала». Такого в моей жизни еще не было никогда. И, дай бог, чтоб больше не было…

С этого дня я стала присматриваться к воронам. Оказалось, они изящны и довольно красивы в своих серых одеждах с черной головой и грудкой, черными крыльями и хвостом, умны, любопытны, хитры…

«Кто не признает за животными ума, пусть подольше наблюдает ворона», — написал Брэм. Я наблюдала. Я дружила. И признаю. Безоговорочно признаю.

♠

  Но что же тогда та, первая ворона с ее мистическим предупреждением? Что это было? Почему она предупредила нас о гибели Ларисы? И почему именно Ларисы? За тринадцать лет до того ушел мой отец, но предупреждения не было. Так же, как и когда уходили родственники, друзья, однокурсники, с которыми я была ближе, чем с Ларисой… И наши отношения с нею не были закадычной дружбой. У нас были различные круги общения, только пересекавшиеся в силу общности профессии. Мы могли месяцами и годами не видеться. Но что-то, наверное, связывало нас — странно и необъяснимо, потому что Лариса приходила ко мне, когда ей было плохо или трудно.

Первый раз это случилось, когда мы еще учились в институте. Я снимала на Цветном бульваре угол у двух старых женщин — кровать с тумбочкой, огороженные двумя шкафами и занавеской. Днем в институте мы были все вместе, а поздно вечером разъезжались — кто в общежитие, кто по своим углам. Лариса жила в общежитии. И вот как-то в воскресный вечер, когда я на своей тумбочке корпела над очередной работой, раздался звонок в дверь. Квартира была коммунальная, и когда кто-то открыл дверь, послышался знакомый низкий голос: «Я к Джемме…» Лариса никогда прежде не была в моем углу. И за день до этого, в институте, никаких желаний приехать ко мне она не высказывала.

Когда Лариса откинула занавеску, мне стало не по себе: она вся пылала, покрасневшие глаза лихорадочно блестели, на лбу — крупные капли пота. Она оказалась абсолютно больна. «Мне плохо», — только и смогла сказать она и рухнула на мою постель. Видеть ее в таком состоянии было непривычно — в институте Лариса была кровь с молоком. Я так и не знаю, был ли это грипп или просто простуда. Врача мы вызвать не могли — обе были прописаны в общежитии.

Лариса пролежала у меня ровно две недели, и в первую температура не падала ниже 39,5. На следующий день я не поехала в институт — позвонила в деканат, что не могу оставить Ларису одну. Она металась, стонала, сбрасывала с себя одеяло. Мы выхаживали ее вместе с моими хозяйками — с помощью трав, меда, малинового варенья. По ночам, когда она стихала, я сворачивалась у нее в ногах и дремала. Когда мы в первый раз вместе приехали в институт, она была еще очень слаба, но уже через неделю пришла в себя. Мы ни разу не вспоминали эти две недели — вспомнили только лет через двадцать. После той болезни Лариса у меня больше не появлялась, и ничего в наших отношениях не изменилось.

И вот как-то раз поздно вечером — телефонный звонок: «Привет, старуха! Еле тебя нашла. Узнаешь? Ты мне очень нужна, но я опять простудилась и не могу к тебе приехать. Но очень нужно! Бери такси и приезжай!»

В комнате стоял полумрак, горела только настольная лампа. «Я тебе сейчас дам одну вещь прочесть. Читай сейчас же — она небольшая. А я пока посплю». Это была повесть Айтматова «Верблюжий глаз». Я увлеклась и проглотила ее за несколько часов. Потом мы всю ночь проговорили.

Наутро, так и не ложась, я уехала на «Мосфильм», а вечером — на репетицию в театр. На следующий день опять: с утра студия, вечером репетиция. Лариса больше не звонила. Я ей тоже. На этот раз она была не настолько больна, чтобы тревожиться за ее здоровье.

Прошло довольно много времени, и снова в телефонной трубке раздался знакомый голос: «Старуха, ты мне очень нужна! Ты можешь сейчас взять свою пишущую машинку и приехать к нам? Мне завтра сдавать теоретическую часть диплома, а я совсем в разобранном состоянии. Бери такси и приезжай». Она была уже замужем за Элемом Климовым, и я, взяв такси, поехала к ним — жили они тогда у родителей Элема.

Лариса очень изменилась. Куда девался прежний праздник юной прекрасной плоти? Но сквозь бледные, изможденные черты неузнаваемого лица светился, мерцал бесплотный дух. Утратив свою яркость и полноту здоровья, оно обрело удивительную утонченную красоту.

Машинку мы поставили на какой-то секретер, Лариса, еле живая, примостилась рядом. «Что-то я написала, но не все. Я тебе буду говорить, а ты пиши». Я стала записывать, стараясь ничего не упустить. Мы работали часа полтора, потом силы оставили ее, и я осталась наедине с машинкой. Я печатала всю ночь и часть дня. Думаю, что моего там не было ничего — разве только легкая редакторская правка. Лариса все очень детально рассказала, да я и не видела фильма, чтобы внести что-то свое.

И вновь мы надолго разошлись. Она появлялась и позже, но уже не так странно и неожиданно. Последний раз она вихрем ворвалась в мой маленький кабинет в Госкино, положила на стол сценарий и сказала, как всегда в таких случаях, непререкаемо: «Мне нужна твоя помощь. Я должна сделать этот фильм — это мой долг перед сыном. Понимаешь? Читай сейчас же…» Это был «Сотников» — сценарий будущего «Восхождения», который она боялась не пробить через непробиваемого зампреда Госкино, бывшего партизана. В тот же день, потрясенная сценарием (значительно сильнее, чем повестью), я пошла к министру кинематографии Филиппу Тимофеевичу Ермашу.

«Я беру этот сценарий под свою ответственность. С Главпуром у вас все будет в порядке», — сказала я ему, конечно же, блефуя. А была я в Госкино главным редактором группы военно-патриотических фильмов и работала под бдительным контролем Главпура, но в дружбе с референтами маршала А. А. Гречко. «Под свою ответственность? — ехидно переспросил „партизанский“ зампред, умный и проницательный. — Ну-ну…» И в этом «ну-ну…» были все наши последующие «спотыкачки» — и при утверждении актеров, и при просмотрах материала, и при приемках фильма. Даже музыка Шнитке встретила сопротивление. «Что это у вас за колокольные звоны такие?»

Да, эта наша встреча с Ларисой затянулась — на весь период работы над фильмом. Потом Лариса попросила меня прочесть «Матёру» и уехала на выбор натуры.

И вся эта странная цепь появлений Ларисы в моей жизни завершилась тем последним «звонком» — зловещим предупреждением вороны. Но странным образом цепь не оборвалась: после гибели Ларисы ко мне стали звонить и приходить от нее люди, даже никак не связанные с кино. Первый звонок — сразу же после похорон: «Простите, вы меня не знаете. Дело в том, что Лариса Ефимовна меня спасла, и теперь я не знаю, как жить дальше… Позвольте мне увидеть вас…»

Но и сама Лариса долго не оставляла меня: она приходила ко мне в снах — с просьбами, вопросами, спорами, а один раз сняла с себя и надела на меня, преодолев мое сопротивление («нельзя с мертвой» — подумала я во сне), какую-то длинную, как пальто, вязаную кофту, которую в жизни я никогда на ней не видела. Позже, когда вышла книга о Шепитько «Лариса», на одной из фотографий я увидела ее в этой кофте.

Один из наших вгиковских друзей-операторов сказал мне как-то: «Знаешь, я не помню другого человека, который в течение жизни так менялся бы, как Лариса. Утончаясь и одухотворяясь, она все сильнее походила на большую, но хрупкую и прекрасную птицу… Журавль в небе… Вот и улетела…»

Может быть, отлетая, эта «хрупкая и прекрасная птица» послала ко мне вестницу? Ведь не сама же та выбрала для своей вести не уход моего отца, не уход кого-то из моих близких и любимых друзей, а уход Ларисы. Ведь не сама же…

А недавно я нашла у себя ее первую вгиковскую работу.

Осенью 1955 года, когда мы поступили во ВГИК, наш мастер Александр Петрович Довженко, дал нам первое творческое задание — написать сочинение на тему «Случай из моей жизни». Через несколько дней Лариса пришла ко мне в общежитие с толстой тетрадью — черновиком своей работы — обсудить. Обсудили. Решили, что ничего переделывать не надо. Скорее всего, потом Лариса переписала ее, чтобы отдать мастеру, а эту тетрадь оставила или забыла в моей комнате. Только так я могу объяснить, почему это сочинение оказалось у меня. А вот объяснить, почему оно сохранилось — за полвека столько утрачено! — невозможно. Эта автобиографическая новелла Ларисы Шепитько, которой тогда было семнадцать лет, — ее первая работа в институте, это ее первый шаг к самой себе, к своему призванию, к своей судьбе.

♠

≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡

♠♠♠ http://kinoart.ru/archive/2006/12/n12-article13

≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡

♠♠  Фотографии

https://www.google.ru/search?q=лариса+шепитько&newwindow=1&client=opera&sa=N&tbm=isch&tbo=u&source=univ&ei=5AOzU-WdDuiO4gSQoYDICg&ved=0CBkQsAQ4Cg&biw=914&bih=453

</i>