<b> ▒ ▓ Хроника текущих событий</b>

Из самого интересного…

◈  ๚๚๚    ◈◈◈  ๚๚๚    ◈◈◈  ๚๚๚    ◈◈◈  ๚๚๚    ◈◈◈  ๚๚๚    ◈◈◈  ๚๚๚    ◈◈◈  ๚๚๚    ◈◈◈  ๚๚๚   ◈

<b>«Мы ехали за свободой» </b>

<i>

Писательница, журналист, переводчик, автор книги воспоминаний об Иосифе Бродском Людмила Яковлевна Штерн не просто свидетель эпохи: в истории ее семьи оставили свой след и война 1812 года, и революция, и еврейская эмиграция из Европы в конце 30-х, и ленинградская блокада, и государственный антисемитизм, и диссидентство. О том, при каких обстоятельствах ее дед познакомился с Лениным, за какую неосторожную фразу отца забрали в Большой дом, почему, несмотря на наличие формы секретности, ее саму с легкостью выпустили из Союза, а также о сходстве и различии между двумя ее близкими друзьями, Бродским и Довлатовым, Людмила Штерн рассказала в интервью Jewish.ru.

</i>

О ШКОЛЬНОМ ХУЛИГАНСТВЕ И СОСТАВЕ ГРАНИТА

— Для вас слово — это инструмент творчества. Бывало ли такое, что эта писательская «кисть» превращалась в «нож»?

❞❝ — Знаю за собой такие случаи. Но их было мало. Например, первая моя изданная в Америке повесть «12 коллегий», где я описала жизнь нашей кафедры инженерной геологии в Ленинградском университете. «12 коллегий» — так называли здание университета. Впервые повесть была опубликована в Иерусалиме, в еврейском журнале «Время и мы», а потом русская служба BBC целый месяц транслировала ее на СССР короткими отрывками. Как мне потом рассказали, работу в ЛГУ никто не потерял, но некоторые пережили несколько неприятных партсобраний.

— Характер у вас бунтарский с самого детства. Как вспоминала ваша мама, которая окончила ту же школу, что и вы, отношений с этой школой она не порывала и во взрослой жизни: ее часто вызывали туда из-за безобразного поведения дочери. Что вы вытворяли?

❞❝ — Много чего. До революции это была привилегированная, но чрезвычайно либеральная частная гимназия Марии Стоюниной, где учились и Набокова Елена Владимировна, сестра Набокова, и Берберова Нина Николаевна, замечательная эмигрантская писательница. А при советской власти она превратилась в школу №320 Фрунзенского района. Мама рассказывала, что она умудрялась съезжать по перилам с пятого на первый этаж. Я пыталась повторять ее трюк, но наша директриса не пожалела денег и наколотила набалдашники на перила, так что на третьем этаже я сваливалась.

Один раз я нечаянно ударила валенком завуча в живот. Раньше были такие раздевалки: одно окно выдачи на всех. Мы сбивались в кучу и висели гроздью в этом окне — кто первый протянет номерок. Вдруг подходит наша завуч, все расступились, она увидела мою попу и валенки, головы не видно: наполовину я была уже в гардеробной, силясь первой получить пальто. Она дотронулась до меня, под коленкой, жутко щекотно. Ну и я, не зная, кто это, дернула ногой и попала ей прямо в живот. Была исключена из школы на неделю.

Потом я выпрашивала у учительницы хорошую отметку для своей подружки, которая была на головушку слаба и очень плохо училась, а дома ее колотили за это. Я просила поставить ей хотя бы трояк, на что училка ответила, что стыдно клянчить хорошие оценки, нужно больше заниматься. А я — довольно нахальная девка была все-таки — заявила: «Цель оправдывает средства». Она говорит: «Откуда ты такой мудрости набралась?» «Это сказал Гитлер, а он был неглупым человеком», — не моргнув выпалила я. И кто дуру за язык тянул? Историчка, белая, как мел, вылетела из класса. Меня тут же вызвали к директрисе и отправили домой, приказав без родителей не возвращаться и обещая на этот раз исключить из школы навсегда.

Дома никого не было, хотя мы жили в большой коммуналке. Я очень перепугалась, потому что у папы незадолго до этого был инфаркт, и только этого ему не хватало. Рассудила, что лучше покончу с собой, и моим родителям ничего не будет за мое прегрешение. Отношения с соседями у нас были дружеские, двери не запирались. Я зашла в комнату к соседке, которая была врачом в поликлинике, открыла ящик комода и взяла ампулы, на которых было написано что-то вроде mourir (по-французски — «умереть».) Сломала две ампулы и выпила.

Не дожидаясь эффекта, я пошла гулять с нашей собакой Джеком. Был ноябрь, слякотно, Джек гоняется за кошкой, и вдруг я теряю сознание и, как потом говорила моя няня, «мордой лица» падаю прямо в грязь. Может быть, это и было смертельное лекарство, но жутко устарелое, поэтому меня отправили в больницу и сделали промывание. Однако школа так испугалась, что дело замяли. Можно написать «сагу о Форсайтах» о моем поведении в школе. Удивительно, что я вообще ее окончила.

— После школы вы поступили в Горный институт. Почему именно туда?

❞❝ — Я хотела пойти в Институт международных отношений. Но было очевидно, что еврейской девице он может только сниться. Потом решила в Педиатрический, но увидела заспиртованного эмбриона и рухнула в обморок. Определил мой выбор папа, причем одной фразой: «Гранит состоит из кварца, полевого шпата и слюды при всех режимах. Врать придется меньше». И я пошла в Горный институт. Это был один из самых интеллигентных и элитарных вузов. Высшую математику я учила наизусть, потому что не понимала ни одного слова. А Витя, мой муж, со своей золотой медалью пробовал поступить в ЛГУ, но ему отказали. И только на следующий год он поступил в Горный институт, где мы и встретились. Я влюбилась с первого мгновения, пришла домой и сказала няне: «Сегодня встретила мальчика, я выйду за него замуж». Она спросила, в курсе ли он моих планов. Я сказала, что еще нет, но на днях ему доложу. Был невероятный роман. Теперь у нас уже двое внуков.

   ◈  ๚๚๚    ◈◈◈   ๚๚๚   ◈

Продолжение следует

๚๚๚