♨ ♨ ♨
<b> День памяти
♨
♨ ♨
Анна Ахматова
</b>
❦ ❖ ❥ ❧ ❖ ❤
<u>
Анна Ахматова о себе</u>
<i>
Я родилась 11 (23) июня 1889 года под Одессой (Большой
Фонтан). Мой отец был в то время отставной инженер-механик флота. Годовалым
ребенком я была перевезена на север - в Царское Село. Там я прожила до
шестнадцати лет. Мои первые воспоминания - царскосельские: зеленое, сырое
великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали
маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии
в "Царскосельскую оду".
Каждое лето я
проводила под Севастополем, на берегу Стрелецкой бухты, и там подружилась с
морем. Самое сильное впечатление этих лет - древний Херсонес, около которого мы
жили. Читать я училась по азбуке Льва Толстого. В пять лет, слушая, как
учительница занималась со старшими детьми, я тоже научилась говорить
по-французски.
Первое
стихотворение я написала, когда мне было одиннадцать лет. Стихи начались для
меня не с Пушкина и Лермонтова, а с Державина ("На рождение порфирородного
отрока") и Некрасова ("Мороз, Красный нос"). Эти вещи знала
наизусть моя мама. Училась я в Царскосельской женской гимназии. Сначала плохо,
потом гораздо лучше, но всегда неохотно. В 1905 году мои родители расстались, и
мама с детьми уехала на юг. Мы целый год прожили в Евпатории, где я дома
проходила курс предпоследнего класса гимназии, тосковала по Царскому Селу и
писала великое множество беспомощных стихов. Отзвуки революции Пятого года
глухо доходили до отрезанной от мира Евпатории. Последний класс проходила в
Киеве, в Фундуклеевской гимназии, которую и окончила в 1907 году. Я поступила
на юридический факультет Высших женских курсов в Киеве.
❦
Пока приходилось изучать историю права и особенно латынь, я
была довольна, когда же пошли чисто юридические предметы, я к курсам охладела.
В 1910 (25 апреля ст. ст.) я вышла замуж за Н. С. Гумилева, и мы поехали на
месяц в Париж. Прокладка новых бульваров по живому телу Парижа (которую описал
Золя) была еще не совсем закончена (бульвар Raspail). Вернер, друг
Эдиссона, показал мне в "Taverne
de
Panteon"
два стола и сказал: "А это ваши социал-демократы, тут - большевики, а там
- меньшевики". Женщины с переменным успехом пытались носить то штаны (jupes-cullottes), то почти пеленали
ноги (jupes-entravees).
Стихи были в
полном запустении, и их покупали только из-за виньеток более или менее
известных художников. Я уже тогда понимала, что парижская живопись съела
французскую поэзию. Переехав в Петербург, я училась на Высших
историко-литературных курсах Раева. В это время я уже писала стихи, вошедшие
потом в мою первую книгу. Когда мне показали корректуру "Кипарисового
ларца" Иннокентия Анненского, я была поражена и читала ее, забыв все на
свете. В 1910 году явно обозначился кризис символизма, и начинающие поэты уже
не примыкали к этому течению. Одни шли в футуризм, другие - в акмеизм. Вместе с
моими товарищами по Первому Цеху поэтов - Мандельштамом, Зенкевичем, Нарбутом -
я сделалась акмеисткой. Весну 1911 года я провела в Париже, где была
свидетельницей первых триумфов русского балета.
❦
<b> А ты думал - я тоже такая... </b>
<i>
А ты думал - я тоже такая,
Что можно забыть меня,
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе странный подарок -
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь,
И ночей наших пламенным чадом -
Я к тебе никогда не вернусь.
Июль 1921, Царское Село
</i>
❦
❖
❥
❧
❖
•
❖
■ ❤
❦
✦
•
Комментариев нет:
Отправить комментарий