<b>

░  ПАДЕНИЕ В ВЕЧНОСТЬ...

</b>

ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ 

<u> Жанна Эбютерн

(родилась: 6 апреля 1898 г., Мо, Франция

Умерла: 25 января 1920 г., Париж, Франция)</u> 

ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ

&emsp;  &emsp; «Посиди так», — через несколько минут обратился он к Жанне и тут же начал набрасывать на листке бумаги ее портрет. Той же ночью они ушли из ресторана обнявшись — так началась одна из самых странных любовных историй на Монпарнасе. На следующий день после знакомства везде, куда успел в течение дня забрести Моди, чтобы пропустить стаканчик — в «Ротонде», у Розали, в «Проворном кролике», — он производил впечатление окончательно рехнувшегося человека. Его глаза возбужденно блестели, он не мог усидеть на месте и то и дело вскакивал со стула и вскрикивал: «Нет, вы послушайте!» Приятели удивленно переглядывались: что случилось с Моди? «Я встретил женщину из своих снов! Это точно она! — то и дело повторял художник, словно кто-то ему возражал. — Я могу вам доказать: у меня есть ее портреты — удивительное сходство!» Друзья реагировали на эти речи жизнерадостным хохотом — разумеется, никто не сомневался в том, что Моди так острит. На Монпарнасе не принято рассуждать всерьез о вечной любви. Это безвкусно, буржуазно, и от этого всех тошнит.

ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ

&emsp;  &emsp; Однако Жанна действительно оказалась женщиной Модильяни, его идеальным типажом. И он, конечно, понял это с первого взгляда. Ей не нужно было искусственно удлинять шею и овал лица, какой делал это, рисуя портреты других женщин. Весь ее силуэт словно стремился вверх, вытянутый и тонкий, как готическая статуя. Длинные, по пояс, волосы заплетены в две косы, голубые миндалевидные глаза словно смотрели куда-то поверх этого бренного мира и видели нечто, недоступное другим. Никто не назвал бы Жанну красавицей, но в ней было что-то завораживающее — это признали все.

А вот что нашла юная девушка в тридцатидвухлетнем изможденном полубродяге с горящими глазами туберкулезника? К 1917 году, когда они встретились, Моди был уже далеко не тот романтический красавец, который когда-то привлек внимание Ахматовой. Буйные черные кудри поредели, зубы — вернее, то, что от них осталось, — почернели. Когда мадам и месье Эбютерн, добропорядочные мещане-католики, узнали, с кем связалась их дочь, они тотчас пригрозили ей родительским проклятием, если она немедленно не оставит этого грязного еврея-лохмотника. Отец семейства Ашиль-Казимир Эбютерн занимал чрезвычайно солидную, с его точки зрения, должность старшего кассира в галантерейном магазине. Он носил твердые воротнички, черный сюртук и был напрочь лишен чувства юмора. Эбютерны лелеяли мечту вырастить своих детей — сына Андре и дочь Жанну — такими же добропорядочными людьми, какими считали себя.

ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ

&emsp;  &emsp; ...Теперь Модильяни ежедневно появлялся в «Ротонде» или у Розали в обществе Жанны. По обыкновению, он сначала рисовал посетителей, которые ему чем-нибудь приглянулись, предлагал свои рисунки забредавшим полюбоваться на местное колоритное общество иностранцам (Моди всегда просил мизерную плату, а если и она не устраивала потенциального покупателя, он тут же на его глазах рвал рисунок на мелкие клочки). К ночи, изрядно набравшись, он непременно начинал кого-нибудь задирать. Но даже если Моди ввязывался в пьяную драку, Жанна не делала ни одного жеста, чтобы его остановить, и взирала на это с поразительным бесстрастием. В ее голубых глазах не отражалось ни страха, ни беспокойства. Часам к двум ночи Моди буквально за шкирку, как нашкодившего пса, вышвыривали из заведения. Выждав минуту, Жанна поднималась и молчаливой тенью следовала за ним.

ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ

&emsp;  &emsp; Нередко они сидели на скамейке до самого утра в полном молчании, вдыхая холодный ночной воздух и глядя, как звезды постепенно бледнеют и уступают место рассвету. Моди то начинал дремать, то снова просыпался, пока Жанна не тянула его за рукав — это означало, что пришло время проводить ее домой. Моди послушно плелся за Жанной по гулким и пустынным парижским бульварам на улицу Амьо, где жили ее родители, и потом еще долго стоял под окнами, слушая, как в предрассветной тишине на всю округу разносятся вопли мамаши Эбютерн, встречающей за порогом свою непутевую дочь — «потаскуху, проститутку и жидовскую шлюху»

ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ ฯ ะ ๆ แ

ฆ ๙  Продолжение следует…