<i>  <b> 

Наталья Гулевская. Лафа закончилась

</b>   

Почему Сирия так важна погибающему под санкциями путинскому режиму? Почему она сегодня стоит на главной международной повестке дня? Что преследует Путин, готовый бросится «с кулаками» на ИГИЛ?

Путин очень хочет повторить успех Сталина и отчаянно пытается второй раз войти в одну и ту же реку. Блицкриг в воображении чекисткой своры мерещится единственным аргументом, что бы уцелеть, попав в жернова мировой политики за аннексию Крыма. Если бы не было в истории человечества побоища между фашизмом и коммунизмом и выбора меньшего из двух зол, которое на десятилетие погрузило мир в опасное противостояние, возможно и получилось бы у Лубянки продать своего «гуся».

Но наученный горьким опытом Запад больше не будет выбирать между духовными скрепами авторитарного режима Путина и террористической ИГИЛ, уничтожены будут оба агрессора-нарушителя международного права и мирового порядка. Что касается Асада, то он уже давно вписан в одну строку с Хусейном, Милошевичем и Каддафи. После анализа и оценки поддержки Путиным режима Асада и наш «небожитель» непременно появится в этом списке. Не будет больше перезагрузок и потепления, будет только верховенство закона и неотвратимость наказания.

Еще раз хочу донести до зомбированных пропагандой мозгов российского истеблишмента.

Весь период путинизма, при котором вам все сходило с рук и было так хорошо, это не заслуга Путина, и не слабость Запада — это европейские ценности. Презумпция невиновности, которая покрывала ваши делишки чудовищного казнокрадства и коррумпированности.

Межгосударственные договора и правовые международные нормы не рассчитаны на политические риски, когда ОПГ может завладеть в правовой демократической модели власти целым государством и сделать само государство орудием чудовищных преступлений. Именно поэтому обвинить целое государство, тем более такое как Россия, с ядерным оружием и правом вето в СБ ООН, это очень сложная задача.

Теперь каждый вменяемый гражданин России может логически поразмыслить до какой степени опасен Путин со своей сворой чекистов, если международное сообщество идет фактически напролом.

Наталья Гулевская.
</i>  
http://www.aboutru.com/2015/09/18280/


/////////////////////////////////////


<i>  <b>

Операция «НамКрыш».

  </b>   

Почти что французская, комедия - но очень строгого режима

В ролях:

царь всея Руси Владимир Путин - Луи Де Фюнес

премьер-министр Дмитрий Медведев - Бурвиль.

http://www.aboutru.com/2015/09/18275/

</i>  

////////////////////////

<i>  <b> 

Виктор Шендерович

 Такие Дела 

</b>  
Великий Норштейн.
Большими буквами: ВЕЛИКИЙ.
Поделитесь этим текстом, пожалуйста.
</i>  

<i>  <b>  Художник-мультипликатор Юрий Норштейн размышляет о том, как сострадание и взаимопомощь могут помочь победить в войне под названием «рак»

</b>   

Когда-то Вяземский заметил Пушкину, что у нас от мысли до мысли восемь тысяч верст, и это абсолютно точно. Это был диагноз страны, диагноз состояния общества. Сегодня-то у нас все-таки не версты, у нас через две секунды вся страна узнает о любом событии, лишь бы об этом рассказывали в теле- или радиоэфире. Но вот с человеческими чувствами все гораздо сложнее, потому что на них перестали обращать внимание. Впрочем, уже и на кровь перестали обращать внимание. А это полная апатия — умственная, душевная, духовная, сострадательная, сопереживательная, какая хотите.

Государство в лучшем понимании — это огромное страховое общество, в котором все мы являемся вкладчиками и одновременно членами, и еще находимся под крышей этого общества. На самом деле, по-хорошему государство должно быть братством живущих вместе и поддерживающих друг друга людей.

Но этого не происходит, и сегодня это особенно заметно. Сегодня мы видим совершенно противоположную картину. В обществе произошла чудовищная атомизация — один человек отделен и направлен против другого. Они вместе не вступят в сражение против нашествия, болезни, против стихии. Нет, если с одним человеком что-то случится, то другой будет только руки потирать в надежде ухватить что-то себе и радоваться, что в бездну подтолкнули не его самого. И это, мне кажется, психология сегодняшнего общества.

Никакие разговоры о церкви, о религии, никакие крики на Красной площади: «С нами Бог» или «С нами Путин», — не спасут, потому что на самом деле подлинность отношений гораздо более интимна, гораздо более спокойна, она гораздо более таинственна.

Понимаете, легче кричать, легче стекло разбить, чем стекло вставить. Разбить — услышат все, а когда мастер будет вставлять стекло, то никто и не обратит внимания, никто не услышит, поскольку это действие спокойное и тихое. Это же относится и к области творчества гуманитарного, творчества научного, творчества в медицине, — где угодно. Это очень тихая, спокойная, неслышная работа.

Крики слышны только бандитов и паханов.

Раковая болезнь подобна военному действию, нашествию одной страны на другую. Одна страна — это рак, другая страна — люди, и происходит нашествие. Онкология коснулась практически каждой семьи в нашей стране, и мою тоже не обошла стороной.

Моя жена лежала восемь лет назад в больнице, у них в палате было пять человек, все с онкологией. До операции Франческа помогала тем, кто был после операции, потом, когда ее прооперировали и привезли в палату, ей помогали те, кто уже более-менее стали себя хорошо чувствовать. Вот это была настоящая ячейка взаимопомощи. Ощущение такой взаимопомощи должно быть с человеком все время, не только в больнице. В беде совершенно естественным кажется объединение общества в борьбе против неё, но нынешнее бедствие настолько масштабно, что надежды на появление таких ячеек осталось совсем немного.

Я постоянно задаюсь вопросом: может ли человек повернуть свою внутреннюю жизнь так, чтобы получать колоссальное наслаждение от того, что при его участии была спасена чья-то жизнь.

Я всегда и везде по любому поводу повторяю слова Флоренского: «проработано духом». На самом деле, проработана духом может быть любая работа, да вот хотя бы работа дворника. Что такое для дворника «проработано духом»? Это значит, что когда он вычистил снег и лед с дороги, он спокоен: по этой тропе кто-то пойдет и не упадет. Вот это проработано духом. Это значит, что происходит твое опосредованное соединение с кем-то, кого ты даже и не знаешь, и никогда не узнаешь, потому что не случится драмы. Вот когда случится драма, кто-то упадёт здесь и попадет в больницу, тогда ты узнаешь.

Благотворительные фонды в наше время как раз отражают это самое незримое присутствие духа среди нас и незримую связь одного человека с другим, ощущение всеобщности нашей жизни.

Фонд «Нужна помощь» вместе с Санкт-Петербургским фондом АдВита собирают гигантские средства: 32 миллиона рублей на поддержку работы шести лабораторий в НИИ имени Р.М. Горбачевой, единственной российской клиники, где взрослым и детям со всей страны делают все виды пересадок костного мозга — главного средства борьбы с онко-гематологическими заболеваниями. Лаборатории лишены системного финансирования от государства. Заявки подаются каждый год, но ни одна из них ни разу не получила финансирование в полном объеме. Иногда выделенных денег хватает на несколько месяцев, иногда — на пару недель. Вдумайтесь, без работы этих лабораторий федеральная клиника будет не в состоянии проводить лечение для тысяч пациентов с диагнозом ОНКОЛОГИЯ.

А теперь немного цифр. Тренер сборной футбольной команды нашей страны до недавнего времени получал около семи миллионов евро в год (цифра озвучена министром Мутко), а за право разорвать контракт Россия заплатила компенсацию в размере 15 миллионов евро. А теперь, уважаемый читатель, посчитайте эту сумму в рублях и поделите ее на 32 миллиона рублей — работу семи лабораторий по спасению жизней. Вы получите количество лабораторий, которые бы могли работать в направлении исцеления людей.

Обеспечить эти лаборатории всем необходимым для проведения десятков тысяч клинических исследований, — это и есть задача для проработки нашим духом. 32 миллиона — огромная сумма, но и она скорее всего не финальная. Большинство материалов, используемых для борьбы с раком, производятся за границей, а значит, из-за скачков курса рубля они будут только дорожать.

Людмила Улицкая написала замечательный роман в письмах — «Даниэль Штайн, переводчик». Это роман неторопливого повествования, где нет ни одного эффектного действия, эффектного поворота, все очень неторопливо, по-человечески. Я всегда называл искусство письмом от одного человека к другому. Улицкая в прямом смысле написала роман в письмах, где все письма посвящены и направлены не на внутреннюю переписку, это письма для нас.

И я думаю, что любое сострадательное движение — это есть незримое письмо от одного человека к другому, послание от одного к другому.

Я пессимист, но несмотря на это романтик. Понимаете, когда оглядываешь мир и смотришь, что происходит в стране, то кажется, что нет вообще такой силы, которая могла бы превозмочь, перевалить это совершенно мрачное состояние нашего сегодняшнего бытия, куда входит всё: и мысль, и практическая работа, и подъем производства, и прочее, прочее, прочее. Сейчас сломано абсолютно все. Но надежда у нас все равно осталась. Надежда друг на друга.

Иначе  не имеет смысла время, две тысячи лет, Христос, пророки, развитие мысли — ничего не имеет никакого смысла.
</i>  
http://takiedela.ru/2015/09/norshtein/

/////////////////////////////////////


<i>  <b>

Алексей Поликовский. Сволочь позолоченная

  </b>   

Люди, поставившие бюст Сталина на улице Кирова в Пензе, поставили памятник палачу и садисту, убившему и запытавшему миллионы людей. Убивали однообразно, конвейерным способом, на расстрельных полигонах выстрелом в затылок, пытали многообразно, со всем богатством дикой лубянской фантазии. Я не буду описывать здесь пытки — кто хочет, найдет их описание.

Убийства и пытки, расстрелы и рвы, бараки и трупы, доносы и садизм, лагеря и голод, черепа и скелеты задокументированы в тысячах документах, являются неопровержимым фактом. Доказана также — подписями на расстрельных списках, указаниями: «бить, бить», написанными на докладах красным карандашом — личная и руководящая роль Сталина в массовых убийствах и пытках. Все эти документы есть в открытом доступе, кому их мало, может в два клика получить в интернете длинные, тянущиеся на километры списки жертв с адресами мест жительства и одинаковой пометкой: «расстрелян». Можно даже узнать, кого и когда увели из дома, в котором жил. Кто хочет знать, знает все. Кто умышленно, намеренно не желает знать правды об убитых и замученных и восхваляет Сталина — подонок.

Бюст Сталина в Пензе выкрашен золотой краской. Этот бездарный бюст следовало бы выкрасить красной и бурой краской, цветом крови, стекавшей по затылкам упавших в яму людей, цветом сгустков мяса, вырванных при избиениях в кабинетах следователей НКВД, фиолетовым цветом опухших от побоев и переломов рук и ног.

<b>  

«Организатор наших побед»? Этот самодовольный болван в погонах генералиссимуса завалил страну трупами, организуя гибель ее граждан всеми возможными способами: пулями, тюрьмами, лагерями, изнурением на непосильных работах, голодом, цингой. Никто никогда так не уничтожал русский народ и другие живущие здесь народы за все время их истории, как Сталин.

</b>  

Он был бездарь. Все в этом человеке с изъеденным рябью лицом и узеньким лбом вопиет о бездарности. Речи его, сохранившиеся в записях, — тусклые, косноязычные речи бюрократа. Его статьи и книги, миллионными тиражами которых упорно отупляли страну, были мертвы уже в тот момент, когда все эти слова с трудом исторгал из себя его плоский, неразвитый мозг. С трубкой в руке и важностью на лице похаживая по кабинету и диктуя бред о социализме и языкознании, он видел себя большим ученым, в то время как большого ученого академика Вавилова 1700 часов допрашивали и пытали, сменяя друг друга, следователи Хват и Албогачиев. Бездарность этого крашенного золотой краской кумира видна в бездарности и подлости его соратников и соучастников. Задницы вместо лиц, казенные штампы вместо слов и виртуозное умение выживать в грязи интриг, годное для гадов и змей, — вот их портрет.

Он был садист. Он не мог скрыть удовольствия и улыбался в усы, узнавая, как плачущий Зиновьев обнимал сапоги палачей. Ему нравилось, что Бухарин — Бухарчик, которого он обещал не тронуть, — молил его избавить от пули и в виде милости дать яду. Яду Бухарину он, конечно, не дал, потому что он должен был его не просто убить, а убить так, чтобы тот испытал весь ужас казни из своих кошмаров. Его мелкая, подлая душа требовала мести всем, кто осмеливался открыть рот и возразить ему. Он велел арестовать не только главкома ВВС Рычагова, резко возразившего ему на совещании, но и его жену, командира авиаполка и летчицу-рекордсменку Марию Нестеренко, потому что для мужа не может быть большей пытки и большего унижения, чем слышать крики избиваемой жены.

Он был трус. Не только тогда, когда в дни начала войны сбежал на дачу в Кунцеве, но и всегда, во все дни своего длинного правления — трус, боявшийся людей и поэтому сажавший их в амурские, беломор-балтийские, ванинские, джезказганские и так далее по всем буквам алфавита лагеря. В трусе жил параноидальный страх перед военными и учеными, крестьянами и интеллигентами, перед домохозяйками и даже перед детьми, потому что все они, простые и сложные, сильные и слабые, веселые и грустные, русские и украинцы, белорусы и евреи и даже редкие бразильцы, приехавшие из-за океана строить социализм, — казались ему, убогому, опасными в своем человеческом естестве и своей человеческой самобытности. Весь народ был в его глазах врагом народа. На самом деле у народа был единственный враг — он сам.

Я не хочу писать про Сталина. Люди, знающие больше меня — Конквест, Солженицын, Антонов‑Овсеенко, — написали про него тома. Читайте их. Я испытываю тошноту при звуке его имени, потому что от него несет трупным запахом, он весь, от своих сальных волос до надраенных Поскребышевом сапог, пропитан трупным запахом тел из расстрельного рва, весь воняет лагерным нужником и кровью. Про Сталина все сказано, сказано с такой исчерпывающей полнотой и ужасной силой, что каждый, в ком есть душа, даже в ее зачаточном состоянии, поймет все. И лучше всего избежать этой темы или предоставить ее историкам-профессионалам, но ее невозможно избежать, потому что сейчас, сегодня гнойными прыщами на карте России появляются его бюсты. Снова он лезет к нам, этот азиатский диктатор с золотой вставной челюстью, этот палач с ласковой улыбкой, означающей ночной арест, подлость, предательство, пытки, смерть.

Американцы насильно сажали немецких бюргеров в автобусы и везли их в концлагеря, чтобы им неповадно было разводить руками в недоумении: «А мы не знали…» Они заставляли солидных мужчин в фетровых шляпах и длинных плащах хоронить голые трупы узников.

<b>  

У нас такой силы, которая посадила бы в автобусы всех этих убогих умом и бедных душой любителей всесоюзного палача и привезла их к расстрельным рвам, не оказалось. Этой силой могло бы быть государство, но оно само больно жестокостью, беззаконием, подлостью и цинизмом, которые насадил в стране Сталин.

</b>  

Он надолго, на поколения вперед, запугал людей массовым террором. Мы чувствуем этот страх до сих пор. Он учредил профессию садиста, готового за хорошую зарплату и в надежде на повышенную пенсию пытать, мучить, издеваться и убивать. Его ученый садист Майрановский — коллега доктора Менгеле — в научных лабораториях испытывал смертельные яды на живых людях. Он посеял и взрастил породу зомби, которые, вот уже какое поколение, талдычат нам о его «величии», «твердой руке», «мудром руководстве» и для которых загубленные им люди не наши деды, бабушки, отцы, матери, братья и сестры, а оправданные жертвы его «великих деяний». Это он, зомби, выставляет на улицах и площадях своего позолоченного болвана и поклоняется ему со всей страстью архаичного сознания.

Рвы рыли бульдозерами. Широкие рвы длиной от ста до девятисот метров. Те, кто сидел за рычагами бульдозеров, знали, зачем они роют. Узников из тюрем привозили в «черном воронке» в час ночи. Тридцать человек в закрытом кузове. Вели в барак, говорили, что на санобработку. По инструкции, о смертном приговоре им сообщали непосредственно перед расстрелом. Обязательно сверяли лицо жертвы с фотографией, сделанной тюремным фотографом. Палачи ждали своего часа в специальном здании, где пили водку. Палач встречал жертву и вел ее. Ставил на край рва и стрелял в затылок. С трупами во рву что-то делали, при раскопках там нашли резиновые перчатки. Потом бульдозер заваливал ров землей.

<b>  

Ах да, садики. Про садики надо не забыть сказать. На месте рвов работники НКВД разбивали садики, сажали яблони, кажется, были у них там и грядки с помидорчиками, огурчиками. Ну а что? Жить-то надо. И дачи вокруг расстрельного полигона по праву принадлежали им. Они ж тут работали.

</b>  

Миллионы убитых людей — это всего лишь словесный оборот, большие цифры на нас не действуют, большими цифрами нас, живущих в век обильной и непрерывной информации, втекающей в глаза, уши и души, не удивишь. Но, читая расстрельные списки — если можно назвать это инфернальное занятие чтением, — вдруг сам, не зная почему, спотыкаешься о чью-нибудь фамилию в невыносимо длинном ряду фамилий и уже не можешь забыть. Почему именно эта? Неизвестно. Просто чья-то жизнь из рва вдруг схватила тебя и не отпускает. И видишь в воздухе глаза. У меня тоже есть несколько таких жизней, с которыми я не знаю, что делать. Они невидимыми тенями прицепились ко мне. Я ищу хоть какие-то сведения об этих людях, не для того, чтобы написать о них — никакой практической цели вроде сочинения книг или статей у меня нет, — а из смутного чувства, подсказывающего, что они просят смиренно и тихо, чтобы я их не забыл.

Миша Шамонин, беспризорник тринадцати лет. Он украл две буханки хлеба. Кто-то его на этом поймал и вызвал милицию. Приехал уголовный розыск, забрал Мишу. Расстреливать в СССР можно было с пятнадцати лет, и мальчик, я думаю, это знал и не очень боялся. Ну посадят в камеру, потом отправят в детдом, он опять сбежит… Но следователь очень хотел расстрела и поэтому исправил дату рождения в документах так, чтобы мальчику было пятнадцать. Из «воронка», едущего по ночной Москве в темное, пустынное, окраинное Бутово, не выпрыгнешь… Так погиб Миша Шамонин. На фотографии, сделанной тюремным фотографом, он в старом пальто с чужого плеча, пальто велико ему на пару размеров. Фамилию следователя не знаю, тем более не знаю фамилию палача, громко рыгнувшего водкой и выстрелившего мальчику в затылок.

Раиса Бочлен, двадцати лет. Девушка с круглым лицом, с круглыми, детскими еще щеками, смотрит в камеру тюремного фотографа со странным, немыслимым для меня внутренним спокойствием. Сильная, не боится. Родилась в Харбине, куда ее семья бежала из Одессы. Вернулись в СССР, видимо, в 1935 году, тогда была волна возвращения. Арестована в один день с отцом. Может быть, потому с такой мучительной настойчивостью возвращается ко мне лицо этой девушки с распущенными по плечам волосами, что я часто хожу по местам в Москве, где она жила. Малый Спасо-Болвановский переулок — это сейчас 2‑й Новокузнецкий. Там, в доме 5, в квартире 3, жили ее отец и брат, отец работал на заводе «Геодезия», брат на строительстве Дворца Советов. А она жила неподалеку, на Пятницкой, в доме, который и сейчас там стоит. Может быть, здесь, в коммуналке на Пятницкой, у нее жил друг или муж, как узнать? Наверняка она бегала в близкий Спасо-Болвановский к папе и брату, по тогдашней советской привычке носила им продукты, которые удалось купить: яйца, курицу… Работала машинисткой в управлении Главморсевпути. Обвинена в шпионаже на Японию. Виновной себя не признала. Ночью, вместе с другими, ее привезли на Бутовский полигон. Отца расстреляли той же ночью. Брата на полтора месяца позже.

Эти дома, эти улицы помнят ее.

А площадь трех вокзалов помнит Мишу Шамонина.

Кости их смешались во рву с костями других людей. Недожитые жизни, жизни, прерванные палачом в коричневом кожаном фартуке и коричневых крагах, жизни, у которых впереди должна была быть любовь, дружба, миллион хлопот, утренний кофе, вечерние застолья с друзьями, институт, работа, очереди в магазинах, поездки в отпуск в Сочи, свидания у Пушкина, игра в волейбол, маленькая дачка в подмосковном лесу, где так хорошо пить чай на веранде.

Алексей Поликовский, обозреватель «Новой Газеты»
</i>  
http://www.aboutru.com/2015/09/18253/


//////////////////////////////////


<u>  ФБ</u>   

<i>  <b> Саша Сотник

РОССИЯ. РАСПЛАТА ЗА СПАСЕНИЕ</b>   

Когда от России останутся одни опилки – чекистские термиты смоются. Сейчас они догрызают последнее, оглядываясь на тех, кто может «чиркнуть спичкой» и спалить обреченное на обрушение здание вместе с ними. Потому Государственная дурочка и озаботилась расширением статьи о «госизмене». Надо сказать, что казнокрадство с коррупцией и являются самой настоящей госизменой, расшатывающей основы государства, и за эти деяния (причем, неважно – в каких масштабах: районных или сердюковско-федеральных) фигуранты должны получать пожизненный срок с конфискацией, но термиты себе подобных не судят…

Впрочем, хватит рыдать над съеденным зданием. Его уже нет: остов пока еще шатается на санкционном ветру, но внутренности опустошены. И когда вся эта «прелесть» рассыплется в пыль и песок – руины придется расчищать. Хотя бы для того, чтобы построить вместо них нечто пригодное для жизни обалдевшего от катастрофы населения.

Увы, но вряд ли есть другой выход, кроме внешнего управления пост-российскими территориями. В краях, богатых природными ресурсами (Урал, Сибирь, Якутия), скорее всего, попытаются взять власть стремящиеся к регенерации ошметки путинского чиновничества, и этому надо жестко противостоять – особенно учитывая опасность расползания по планете ядерных помоев, оставшихся от развалившейся империи.

Идея внешнего управления не нова. Достаточно вспомнить послевоенные Германию или Японию, которые сравнительно быстро поднялись из руин и обрели подлинную независимость. СССР, кстати, также «грешил» методами внешнего управления, влияя на страны Варшавского договора. Отголоски этого влияния до сих пор слышны в восточной Германии, которой пришлось долго вписываться в европейский стиль жизни. Сегодня элементы внешнего управления видны и в Украине, но это, скорее – плюс, чем минус. В отличие от российского общества, украинцы сохранили «хребет пассионарности» и волю к свободной жизни, и у них есть все шансы с помощью этого «внешнего управления» достойно пройти переходный период и вырваться из крепких объятий порочной пост-советской системы.

К сожалению, современная Россия утратила все шансы на свое сохранение в прежних геополитических границах. Все, что сможет предложить ей умирающая система – это попытка построить новый ГУЛАГ, отгородившись по периметру забором с колючей проволокой и ощерившись ядерными ракетами в сторону цивилизации. После чего – мучительно умирать, пожирая себя изнутри. Главное – чтобы это не продлилось слишком долго, и наши дети не превратились в неандертальцев, ненавидящих всё и всех.

16 сентября 2015 г.
</i>  

//////////////////////////////


<i>  <b>Игорь Яковенко.

Тест на Шарли Эбдо

  </b>   

Вчера, 15 сентября  заместитель председателя Совета муфтиев России Рушан Аббясов потребовал, чтобы французский еженедельник Шарли Эбдо вообще отказался от религиозной тематики. Впрочем, поскольку наш российский ислам, равно как и российский суд, самый гуманный и справедливый ислам в мире, Рушан Аббясов протянул неразумным французам руку помощи. Он согласился разрешить им касаться религиозной тематики, но при одном условии: они должны заблаговременно согласовывать публикации с мусульманским сообществом.

Первоначальный восторг перед великодушием российского муфтия несколько уменьшится, если попытаться понять, что такое сегодня мусульманское сообщество. Вот, например, Исламское государство, известное нежностью своих религиозных чувств, оно как, входит в понятие «мусульманское сообщество»? А Аль-Каида? А мусульмане Афганистана? Из кого составлять приемочные комиссии и экспертные советы по утверждению тематики карикатур?

«Воины веры» из Исламского государства, например, уничтожают все памятники культуры, поскольку там есть изображение человека. Для них любое изображение - это страшный идол. А ведь именно они и есть самые строгие ценители искусства, обладающие наиболее тонкими и ранимыми чувствами.

Новый виток истерики по поводу Шарли Эбдо связан с очередной серией карикатур, в которых фигурирует погибший трехлетний сирийский мальчик. Возмутились не только на Ближнем Востоке и в России, но и некоторые британские СМИ. Там протест вызвала карикатура, в которой изображен Христос, идущий по воде, в то время как рядом торчат ноги утонувшего человека. Надпись под карикатурой: «Христиане ходят по воде, а мусульманские дети тонут. Доказательство того, что Европа христианская». Любому непредвзятому человеку видно, что здесь и близко нет глумления над гибелью ребенка или над религиями. Карикатурный протест нацелен на тех, кто жизнь людей ставит в зависимость от их веры и цвета кожи.

Все эти непрекращающиеся вопли напоминают старый анекдот про пенсионера, который вызвал милицию в связи с тем, что в окнах дома напротив показывают стриптиз. Когда пришел участковый и ничего не увидел, дедушка предложил ему залезть на шкаф и вооружиться биноклем.

Оставим обсуждение художественных качеств карикатуристов Шарли Эбдо искусствоведам в чалмах и рясах и обратимся к праву и его применению. Статьи о кощунстве есть во многих странах  мира. В странах Европы эти статьи «заснули» примерно пол века назад. Резолюция ПАСЕ от 29.06.2007 постановила, что кощунство не должно считаться уголовным преступлением.

Причина, по которой многие европейские страны не отменяют уголовное наказание за кощунство, демонстрирует судебный эпизод в Германии в 2006 году, когда некий пенсионер изготовил туалетную бумагу с надписью «Коран, святой Коран» и разослал ее в адрес 22 мечетей и нескольких телеканалов. Старый дурак вполне заслуженно получил год тюрьмы, правда, с отсрочкой на пять лет.  Во всех иных случаях, когда попытки разбудить «спящие» статьи предпринимались в связи с книгами и медиа, в которых шутили над религией, суды в европейских странах заканчивались оправдательными приговорами.

А может, стоит использовать эти карикатуры для тестирования беженцев на готовность жить в современной Европе рядом с людьми разных взглядов? Тест, соглашусь, возможно, кому-то покажется излишне жестоким и издевательским, но вряд ли его жестокость сравнима с той, от которой они бегут.

Кстати, в России тоже неплохо было бы ввести такой тест в качестве пропуска в публичную сферу для политиков, журналистов и общественных деятелей.

Игорь Яковенко.</i>  


//////////////////////////////


<i>  <b>Юрий Гиммельфарб

Минск-3 или Сигизмунд, шо ты делаешь?!

 </b>   

«Глава провозглашенной Донецкой народной республики (ДНР) Александр Захарченко подписал указ о проведении 18 октября выборов в органы местного самоуправления...

Ранее республики направили в Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ приглашение провести мониторинг местных выборов на их территории.

Однако пресс-секретарь бюро Томас Раймер заявил, что бюро отправит наблюдателей на Украину только на выборы 25 октября. «БДИПЧ ОБСЕ уполномочено наблюдать за выборами в странах-членах Организации по приглашению действующего руководства страны. БДИПЧ не получало приглашения от властей Украины наблюдать за какими-либо другими выборами, кроме запланированных на 25 октября», - заявил Раймер».

Ох, грехи наши тяжкие... Позвольте перевести этот поток сознания с кремлевского на общепонятный русский…

Иными словами, Вовочка Путин положил на минские договоренности «number two», как говорится, «с прибором». В принципе, если рассуждать здраво, с одной стороны, это логично: поскольку господа из ЛДНР-ЁПРСТ, назначив свой, извините за выражение,  «плебисцит» на 18 октября, уже на следующий день после оного (как, собственно, следует по законодательству государства Украины) обязаны сделать одну зело некошерную для кремлевского сидельца вещь - передать контроль над российско-украинской границей властям Украины.

Это Кремлю, как серпом по причинному месту и нужно кооперативу «Озеро», как щуке презерватив.

Значит, отныне «царь всея Московии» будет настаивать на Минске-3 (4, 5,…, 125).

Ага, только включим логику…

Дабы состоялся «Минск-1», Путин ввел войска в Украину. Дабы состоялся «»Минск-2», был устроен котел в Дебальцево. Что будет для «Минска-3» мне даже и подумать страшно…

И вот задаю сам себе вопрос: а на кой ляд все это надь? Вот зачем – мне кто-нибудь может вразумительно объяснить сию загадку?

Чтобы поменять власть в Киеве? Так там уже ясно указали направление для пешего эротического путешествия…

Или дабы не забыли о существовании кремлевского сидюка?

Проблема с общением – да, Вова?

Ох...

Сигизмунд, шо ты делаешь? (С)

Юрий Гиммельфарб

</i>

http://www.aboutru.com/2015/09/18278/