<i><b>  Григорий Явлинский рассказывает о работе с Борисом Немцовым (из киносюжета той же передачи)

</b> 

"Я с ним познакомился впервые летом 1990 года, когда я принял предложение Бориса Ельцина, ушел из союзного правительства и стал вице-премьером российского правительства и готовил программу "500 дней". Он был очень яркий, очень свободный, очень энергичный, очень молодой, очень веселый. Он был в очень хорошей форме. Но главная особенность его заключалась в том, что он был совершенно раскованный. В каком-то смысле он был просто символом эпохи. Его манера поведения, его отношение к окружающим, к жизни, к событиям, ко всему абсолютно гармонировала с эпохой, он был абсолютный ее продукт. И это было настолько притягательно, настолько интересно, что с ним нельзя было не познакомиться. Это был человек, воплощавший в себе все, что тогда происходило. Он был таким же светлым, наполненным свободой.

После 1991 года после ПУТЧа он был назначен губернатором. И это была, как вы можете догадаться, не совсем его работа. Ему была нужна помощь. Ведь картина, которую я увидел осенью 1991 года, когда приезжал к нему уже в качестве вице-премьера союзного правительства, которое было сформировано Ельциным и Горбачевым на последнем этапе, была удручающей. Он сидел в кабинете первого секретаря обкома, и там не было людей. Он был просто один. Была какая-то девушка, которая хорошо к нему относилась. А к нему всегда девушки хорошо относились. Она ему приносила чай, яблоко ему резала. И больше никого не было. Надо было что-то делать. Это же были не шутки – это миллионная область, миллион людей живет. Там останавливались заводы. Там останавливался газ. Там были огромные заводы, которые строили подводные лодки. В Нижнем Новгороде океанские подводные лодки – это же фантасмагория! Где такое можно было увидеть?! Их потом по Волге переправляли в океан. И вдруг он остался ответственным за все, причем один. А Борис Николаевич его послал и сказал: "Вот, Боря, давай". Что давать-то?! Дать-то нечего! Я приехал к нему с несколькими своими коллегами. И мы у него жили и занимались всем. Мы сделали там одну вещь, которую интересно даже сегодня обсуждать. Мы сделали первый региональный займ. Представьте – 1992 год. Деньги фактичекски уничтожены. Никто не знает, что будет. Мы покупали горюче-смазочные материалы у соседей в Татарстане. И они оказались валютой. Они же росли в цене. Они же все время были нужны. А как их купить? Люди нам доверяли – покупали так называемые "немцовки". Там же фабрика Гознака была, мы их там печатали. Эти "немцовки" люди покупали, а на вырученные деньги мы закупали ГСМ, делали резервы. Эти резервы росли в цене. Кроме того, там была сделана система социальных индикаторов, по которым мы следили, что происходит с самыми незащищенными слоями. Мы открывали столовые для бедных людей.

Еще там были программы, связанные с приватизацией, например. Борис был первый, кто убедил Ельцина, что стоит распродать таксопарк и грузовые автомобили тоже передать в частное пользование. Это было еще до ваучеров. Это уже потом ваучеры все испортили. А это была реальная вещь. Он был очень силен и очень хорош как губернатор одной из крупнейших областей РФ. И у него были колоссальные перспективы.

А когда он приехал в Москву, это было уже другое время, не то, когда мы с ним познакомились. Это было уже время интриг. Это было время огромной коррупции. Это было время продажности. Это было время политических манипуляций. Это не 1991 год и даже не 1992-й. Это был 1997 год. И его просто использовали как ширму, как рекламу, как лейбл, как имя. Его просто использовали для прикрытия. Ему даже мало что удавалось сделать. Поскольку он был очень популярный, то пользовались его популярностью для того, чтобы за его спиной делать все, что угодно".</i>