✿ღ•ʚįɞ✿ღ•ʚįɞ<b>  Хрестоматия андеграундной поэзии </b>  ʚįɞ•ღ✿ ʚįɞ•ღ ✿     

<i>

Литературоведы Кирилл Корчагин и Денис Ларионов рассказывают о представителях литературного подполья 1960–80-х годов и их влиянии на современников и сегодняшних молодых поэтов

<b>

Геннадий Айги

1934–2006

</b> 

Родился в чувашской деревне в 1934 году. Писал стихи на чувашском. Учился в Литературном институте им. Горького, откуда был исключен из-за общения с Борисом Пастернаком (под его влиянием начал писать по-русски). Работал в Музее Маяковского, принимал участие в организации выставок художников русского авангарда. Переводил на чувашский язык классику мировой поэзии, прежде всего французской. Лауреат премии Французской академии (1972), премии Андрея Белого (1987), народный поэт Чувашии (1994).

Окружение

В юношестве общался с Борисом Пастернаком, Алексеем Крученых. Дружил и сотрудничал с некоторыми неофициальными художниками (например, с Игорем Вулохом и Владимиром Яковлевым). Поддерживал отношения с зарубежными, прежде всего французскими, поэтами и исследователями поэзии. В последние годы жизни общался с поэтессой Наталией Азаровой, реконструировавшей ряд поздних стихов из его архива.

Поэтика

Для поэзии Айги важна пауза, лакуна, пустое пространство — то, что содер­жится между словами и предложениями. Язык его поэзии крайне скуп: в нем повторяются одни и те же слова и образы (прежде всего образы поля и леса), а синтаксис предельно разрежен. Авангард начала ХХ века искал способ, при помощи которого стихотворение могло стать природным объектом, и этого почти достигает Айги, чьи стихи одновременно близки и к радикальному авангарду, и к народной, долитературной поэзии. Поиски Бога сочетались у него со способностью почувствовать мир духов, которыми наполнена природа, с особым поли- или даже пантеизмом 

. Опыт Айги можно воспри­нимать как своего рода возвращение подлинного религиозного опыта в мир русского авангарда.

Влияние

Опыт Айги был важен для многих поэтов, но прежде всего для тех, кто искал такие варианты поставангардного письма, которые не совпадали бы с концеп­туализмом (как Наталия Азарова), и для тех, кто искал пути развития для поэтического минимализма (как Александр Макаров-Кротков или, в следую­щем поколении, Андрей Черкасов). Особую важность Айги приобретал для тех поэтов, которые стремились разрабатывать различные варианты этнопоэтики, стремящейся выйти за пределы русского языка как языка имперского для того, чтобы вернуться к корням — к языкам других народов России (здесь стоит упомянуть Сергея Завьялова, Дмитрия Воробьева и отчасти Екатерину Соколову).

Значение

Айги можно назвать одним из наиболее последовательных продолжателей русского авангарда, причем продолжателем критическим, не принимавшим многое в авангардной повестке. В каком-то смысле он сам был ожившей авангардной утопией — поэтом, говорившим поверх разных языков, одновременно обращаясь и к чувашским корням, и к русскоязычному читателю, и ко всему миру.

Цитата

«Поэзия — мост между природой и культурой — в равной степени принадлежит и не принадлежит тому и другому. Стихи — это сообще­ние особого рода; оно осуществляется одновременно и в языке, и в каких-то доязыковых действиях-состояниях, имеющих материаль­ную — как бы „физическую“ — составляющую.

     Это очень заметно в стихах Геннадия Айги, где происходит какое-то движение, проницаю­щее слова, как „перегородки снов“. Можно предположить, что их автор даже „длительность“ или „отсутствие“ воспринимал не как понятия, а как чувственные, если не тактильные объекты. Лучшие вещи Айги — это какой-то голос бессловесности. Голос пространства, голос немой протяженности. Одушевление природных сил. Как будто человек говорит от имени или вместо темной воды; талого снега; мокрой земли».

Михаил Айзенберг. «Исчезающее присутствие»

Визитная карточка

В стихотворении «Шумят березы» сходятся многие важные для Айги темы — поиски Бога, молчание, словно бы заполняющее поэтический текст. Обратите внимание на разреженность графического облика этого текста — он будто сам указывает на тишину, на фоне которой все происходит, и напоминает тот пейзаж, который обычно возникает в стихах Айги, — заснеженное поле с чернеющим лесом на горизонте.

Шумят березы

     В. Корсунскому

и сам я — шуршащий:

«а может быть Бог…» —

шепот в березах:

«умер…» —

распад — продолжающийся? —

а почему бы

и нет? —

одиноко и пусто развеется прах… —

(шепот берез…

все мы в мире шуршим…) —

и снова

Воскреснет?.. —

…даже не больно:

как навсегда… —

шум — как об этом!.. —

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . —

(словно покинутый — осени шум)

1975

Что читать

Геннадий Айги на сайте «Вавилон»

Геннадий Айги. Разговор на расстоянии: статьи, эссе, беседы, стихи. СПб., 2001

Ольга Седакова. Айги: Отъезд // Новое литературное обозрение. № 79. 2006

Михаил Айзенберг. Исчезающее присутствие // OpenSpace.ru. 16 марта 2009 года

</i>

&emsp;  &emsp;&emsp;  ღ✿ღ•ʚįɞ✿ღ•ʚįɞ✿ღ