♥~√v”^√~√v^√v’^~√♥

<b>

Ртуть против сифилиса, или Смерть Иоанна!

Sergey Garcia

</b>

<i>

17 марта Иван Грозный принял горячую ванну и ему стало немного легче, и на другой день он сказал Богдану Бельскому: «Объяви казнь лжецам астрологам: ныне, по их басням, мне должно умереть, а я чувствую себя гораздо бодрее». Астрологи наворожили ему кончину как раз на 17 марта; «Ещё не вечер!», ответствовали ему волхвы и астрологи. Царь снова принял горячую ванну: он пробыл в ней около трех часов, после лег на кровать и спросил шахматную доску. Играть в шахматы на Руси не дозволялось, но царь успешно игнорировал этот запрет.

Потом он, сидя в халате на постели, долго расставил шахматные фигуры, при этом очень насмешливо поглядывая на своих ближних — Богдана Скуратова-Бельского и Родиона Биркина, бывшего воеводу в Рязани — дескать, а ну-ка кто из вас попробует у меня выиграть?!? Бельский и Биркин сели играть вместе — как один игрок. Царю тем временем становилось всё хуже и хуже — он тяжело дышал и держался за сердце. В конце концов, Иван Васильевич внезапно упал на постель и закрыл глаза. Родион Биркин тихонько привстал и склонился к нему, посмотрел внимательно и очень медленно перевёл взгляд на Бельского. Тот сразу всё понял.

 Они ещё с пару часов сидели перед шахматной доской и только изредко посматривали друг на друга. Ведь страшно как … царь-то, вроде бы, не дышит! Но как такое людям сказать?!? в конце концов, Богдан Яковлевич Скуратов-Бельский, племянник Малюты и человек рангом повыше бывшего воеводы, встал и куда-то удалился. А во дворце по-прежнему царствовала глубокая тишина: все боялись слова сказать! Иван лежал мертвый, но еще страшный, а приближённые — даже те, что были свидетелями его кончины! — долго не верили глазам своим и не объявляли его смерти. В жарко натопленных избах кремлёвских приказов и в палатах Кремля шли бесконечные консультации на тему: как бы так поосторожнее объявить трудящимся, что царь представился? А то ведь мигом народ сбежится, давка может начаться, а там и до бунта недалеко!

Так закончилась самая великая эпоха допетровской Руси.

Эпилог

Сифилис (люэс) проник в Европу из Америки и в годы правления грозного царя был явлением относительно новым. Из исторических источников мы знаем о существовании некоего очень похожего заболевания на Европейском континенте и ранее открытия Колумбом Нового Света, но на сегодня это странное заболевание (а, вернее, нечто о нём напоминающее) можно найти только в старинных захоронениях. Началом эпидемии американского сифилиса принято считать несчастье, обрушившееся на армию французского короля Карла Восьмого Валуа под итальянским городом Неаполем — многие солдаты и служивое дворянство французской короны были поражены некоей «страшной болезнью», от которой никто из них не вылечился и в дальнейшем. Кто их заразил? В составе французских войск были испанские солдаты, которых, привлекая на службу, забыли прогнать через медкомиссию. Участник этого похода Ги де Бремон писал об этом:

«Сотни солдат умерли, а кое-кто задавался вопросом, какова же причина этой ужасной неизвестной болезни? Некоторые врачи рассказывали, что все произошло от женщины, заразившейся от прокаженного; другие утверждали, что это последствия каннибализма и обвиняли солдат в том, что те отведали человеческого мяса; третьи полагали, что источник этой болезни — половая связь человека с кобылой, больной сапом. И, наконец, четвертые считали, что эту болезнь подцепили в Америке матросы Колумба, а в Италию завезли испанские наемники Фердинанда Арагонского — злополучного неаполитанского короля, свергнутого с трона французами и их римскими союзницами — проститутками».

Оптимистично, не так ли?

Тогда мы ещё раз процитируем французского рыцаря:

«Весной 1496 года на Париж обрушилась эпидемия «неаполитанской болезни», как её теперь стали называть, и с такими «отвратительными и зловонными» последствиями, что у народа появилось отвращение к плотскому акту. Церковь воспользовалась этим для проповеди целомудрия; весьма галантные дамы, прославившиеся пылкостью в «постельных играх», толпами уходили в монастыри кающихся. Король Карл был в отчаянии, ибо монахинями стали самые красивые придворные фрейлины».

Потом это заболевание попадает в Краков и в Венгрию, после чего русский царь Иван Третий, дед нашего с вам героя, даже вынужден был применить нечто вроде санитарных кордонов на границе. Царь приказывал русскому послу в Литве Ивану Мамонову: «Узнай, не проезжал ли в Вязьму из Смоленска кто-нибудь больной той болезнью, что болячки мечутся, и которую будто бы ляхи в вине привезли». Но дальше Литвы американский гость не проник. Всё-таки в России ему было как-то «не очень». Но в этом случае появляется вопрос: а когда сифилис добрался-таки до Москвы? А добрался он очень и очень поздно — во время Вторых ливонских походов Русской короны, при отце Петра Первого Алексее Михайловиче. Тут необходимо вспомнить слова царского лейб-медика англичанина Самуэла Коллинса:

«Вся Польша заражена болезнью. Русские, захватив Вильно (современный Вильнюс) и многие другие области Литвы и Польши взяли в плен и госпожу LUES VENERA. Прежде она здесь в течение тысячи лет не была известна, но проникнув однажды в такую страну, какова Русь, она, как барсук, врывается так глубоко, что не иначе прогонять ее можно, как копьем и огнем».

Спрашивается, почему в России так долго не были знакомы с этим прекрасным микроорганизмом — с Treponema pallidum, Бледной трепонемой? Ведь её подробно описали ещё в 1530 году, не так ли? А ближайшие соседи Русского государства — литовцы — были знакомы с этой красавицей по меньшей мере 150 лет. В чём же тут дело? Да не в чём. Он почему-то не прививался московским жителям. Или сифилису климат не нравился? В царствование Ивана IV Грозного сифилис был уже хорошо известен на Москве и фигурировал под разными географическими названиями — «польская болезнь», «французская болезнь» и так далее. А в «Домострое», написанном Сильвестром во времена Ивана Грозного он называется «френчью». Более того, поскольку сифилис традиционно считался болезнью чуть ли не мистической, то и общепризнанные на Руси специалисты по этому заболеванию тоже были «мистиками». Они назывались «чепучинными мастерами» — от названия некоего непонятного «чепучинного корня», которым московские дуроломы пытались лечить это заболевание. Слово «чепуха» вам знакомо? Вот, это оно и есть. По всей видимости, между этим самым «чепучинным корнем» и «философским камнем» есть немало общего.

Короче, чепуха всё это, чепуха!

Зато не чепухой выглядит версия, согласно которой сам Иван Грозный в 1565 году стал жертвой Treponema pallidum, и по этой причине принимал внутрь невероятное количество сырой ртути, медленно, но неуклонно заражавшей и разрушавшей его и без того нездоровый организм. В старинной книге Пауля Одерборна «Жизнь великого князя Московского Ивана Васильевича» по этому поводу написано: «Накануне смерти, находясь уже в беспамятстве, он звал сына Ивана. Постепенно ему становилось всё хуже, тело начало гнить и покрываться волдырями». А знаменитый профессор Герасимов дополняет картину умирания такими, вот, интересными подробностями: «В последние годы жизни царь Иван располнел, болезнь осложнялась сильной отёчность. Он весил приблизительно 100 килограммов».

 И там же: «В московском НИИ Судебной медицины было произведено химическое исследование извлечённого праха, в результате которого обнаружены мышьяк и ртуть. Мышьяка до 150 микрограммов. В пересчёте на 100 граммов исследованного материала это количество не превышает обычных норм в организме. Однако ртуть найдена в пределах до 1390 микрограммов. Это количество чрезвычайно велико и требует объяснений». Каких-таких объяснений? Ну, вероятно, царь Иван Грозный и правда болел люэсом, поэтому глушил его «жидким серебром», как у нас именовали ртуть. Таким образом, версия — правдоподобна. Но так ли это? Нет, это не так. Впрочем, царю Ивану могло казаться, что он заражён «венерой», потому-то он и принимал внутрь ядовитый металл, притом в огромном количестве.

За рубежом ртуть величали не иначе как «меркурием» — шустрый был бог, не так ли? Вот и ртуть тоже не стоит на месте, кипит и переливается. И именно она и стала, в конце концов, причиной ненормальности, а затем и кончины первого русского царя. А сифилиса у него … не было! Враки это всё, враки. Профессор Герасимов в 1965 году полностью отверг эту популярную версию:

«Нами был обнаружен большой процент ртути. В связи с этим напомним, что нередко говорят, опираясь на неясные сведения, о болезни царя Ивана, намекая на то, что у него был люэс. Исследование скелета даёт нам понять, что это не так. Ни в костях скелета, ни на черепе нет и следов этого заболевания».

http://mayday.rocks/?p=29455

</i>

♥v”^√~√v^√v’^~√v”♥