░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b> Anatoly Golovkov

ТАГАНКА

 </b>

░░|  <i> В те годы бабушка везла меня 28-м автобусом до метро Калужской. Только чтоб не оставлять одного дома – она ехала к портнихе.

И я тормозил башмаками на станции Таганской.
Там среди голубой эмали изображались герои войны, - и матрос, и всадник в папахе, - кто бы из послевоенных пацанов не прибалдел: артиллеристы, Сталин дал приказ!
Мы шли к переходу через площадь, за угол дома.
Много лет спустя я стану мечтать там о лишнем билетике на Любимова. А потом мы с друзьями замрем в скорбном шоке от потери Высоцкого.
Бабушка шла к тете Земфире. Мы неизбежно топали мимо забора Таганской тюрьмы и солдат с карабинами.
«Быть может старая, тюрьма центральная/ Меня, парнишечку, по новой ждёт».
Тюрягу снесли в 58-м. Люди тогда стояли и смотрели на это в полном молчании. Старухи тайком крестились.
А на Котельниках достроили высотку, о которой тоже можно слагать эпос, наподобие «Калевалы».
Сидел я смиренно на портнихином диване. В ее квартире с окнами на Большие Каменщики. Грыз пряника Тульского с вареньем сливы. Ух, вкуснота!
А портниха закалывала шпильками складки платья моей молодой бабушки, что возвышалась на табурете. Здесь подберем, там уберем.
Ах, до чего у вас ладно получается!.. Будет вам, Анна. Я же обшиваю половину Академии Наук.
За терпение – хоть чесалось под чулками ужасно из-за тугих резинок! – получал я рыжий-конопатый у Таганской порцию черничного.
Не торопись только, сыночка, перед Новым-то годом ангину схватишь.
И я лизал мороженое, растягивая удовольствие.
До самой Калужской.
До эскалатора.
До синего света под куполом.
Где ангел - девушка в пилотке и гимнастерке с горном - трубила о нашем с бабушкой возвращении на поверхность Москвы….  </i> |░░

░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b> Anatoly Golovkov

Израильские заметки в ФБ

1980: СВЕТОПРЕСТАВЛЕНИЕ

 </b>

░░|  <i> ❖

.  </i> |░░