(¯`O´¯)

*./ | \*. *

*./ | \ .*♥*. .

(¸¸.*♥˚*ˏֶ.♥˚ *&emsp;<i><b>Борис Шапиро-Тулин

</b>

20 МАРТА 1727 года по юлианскому календарю, действовавшему тогда в Англии, скончался «отец» современной физики сэр Исаак Ньютон.

Фрагмент романа «ПРОИСШЕСТВИЕ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ ВАЖНОСТИ ИЛИ ИЗ БОБРУЙСКА С ПРИВЕТОМ».

<i>

«…Ньютон закончил сжигать бумаги из числа тех, что не хотел оставлять любопытным потомкам, медленно встал с низкого кресла, стоящего перед камином, миновал гостиную и, приложив невероятные усилия, кашляя и поминутно задыхаясь, поднялся наверх, в свою спальню.
Добравшись до кровати, он захотел было скинуть халат, но отчего-то передумал. Едва голова его коснулась подушки, слезы снова, как давеча в библиотеке, прорвали остатки невидимой плотины, которую все эти дни он тщательно воздвигал внутри себя, запрещая думать о приближающейся смерти. Теперь, когда эта плотина окончательно рухнула, Ньютон с удивлением обнаружил, что не испытывает больше никакой жалости к самому себе, точнее к рыдающему в постели старику, которому вот-вот предстоит покинуть привычный для него мир. Осознав это, сэр Исаак попытался представить с кем, из остающихся на Земле, ему будет тяжелее всего расстаться. Он предполагал, что перед внутренним взором пройдет целая череда знакомых лиц, но память упорно выталкивала на поверхность один единственный образ. Это был образ странной рыжей собаки, которая начала навещать его практически сразу, как только Ньютон переехал по настоянию врачей из центра Лондона в Кенсингтон.

===== 2
<i>
Собака появлялась, как правило, в вечерних сумерках, становилась на задние лапы, цепляясь передними за ажурную решетку по ту сторону от входа, и в такой позе неподвижно ждала, когда сэр Исаак, гулявший по аллейкам вокруг дома, наконец-то ее заметит. Она не лаяла, не повизгивала, не пыталась хоть чем-то обнаружить свое присутствие, она просто стояла и ждала. И только когда сэр Исаак приближался к ней, она начинала радостно вилять хвостом и виляла так все время, пока они стояли друг против друга, разделенные невысокой оградой, а глаза ее, устремленные на Ньютона, были большие и очень грустные, словно она хотела сообщить ему нечто важное, хотела, но, увы, не могла.

Еще вчера он намеривался постоять у металлической решетки, чтобы понять, наконец, что же такое таилось в глубине глаз этой неизвестно откуда взявшейся собаки, но сегодня сил на это у сэра Исаака уже не было.

Стакан травяного настоя, который он выпивал несколько раз в день, чтобы облегчить боль внизу живота, показался ему вдруг абсолютно неподъемным. Он медленно отвел руку от прикроватного столика, и попытался положить ее поверх одеяла, но рука с пожелтевшей, истончившейся до прозрачности кожей безжизненно свесилась, словно движение ее больше не подчинялось воле сэра Исаака. Он и это принял без горечи, принял как должное, как очередное звено в цепи бесконечных утрат, которые все увеличивались и увеличивались, сокращая одновременно границы существования его в этом мире.

Самым удивительным оказалось, что мысли, раннее хаотично громоздившиеся друг на друга, пришли в состояние некоего равновесия, словно отсекли от себя все ненужное, связанное с сожалением, раскаянием, а поверх всего и жгучей обидой за то, что такое происходит именно с ним. Он отделялся сам от себя, реализуя давешнее сновидение, и теперь уже безропотно вручая свою душу властному безразличию, которое нисколько не интересовали его сиюминутные обиды и разочарования.

===== 3
<i>
Он следил лишь за тем, как постепенно уходило от него все, что составляло сущность привычного, знакомого до мельчайших подробностей быта. Исчезли стены дома, растворившись в гулкой пустоте, а вслед за ними стали исчезать предметы - вначале те, что находились на некотором отдалении от него, а потом те, что располагались совсем рядом. Они теряли свою устойчивость и свои формы, словно были сделаны не из прочного материала, а состояли из зыбкого растекавшегося в разные стороны песка. Но и сам песок, который еще недавно хранил их замысловатые очертания, тоже куда-то исчезал, проваливался, оставляя после себя черные туннели, ведущие в неизвестность.

Сэр Исаак лежал посреди этой расширяющейся пустоты и был единственной преградой, которая, несмотря на свою бесконечную малость, все еще противостояла натиску холодной и равнодушной ко всему бездны.

А потом вокруг него закрутился бешеный вихрь, который не то рычал, не то выл, не то повизгивал, но разобраться было невозможно, потому что сэр Исаак не слышал эти звуки, а только чувствовал, что они есть, и когда он все-таки попытался вникнуть в их запредельное звучание, его вдруг вышвырнуло за границы безумного вращения. Он оказался в абсолютной пустоте, и стало ясно, что вот сейчас то, что продолжало еще осознавать себя Исааком Ньютоном, исчезнет окончательно и навсегда.
Но ...почему-то именно этого не случилось...»