✔✔Анатолий Штейгер.

♥ℒᵒᵛᵉᵧₒᵤ♥

<i>

Настанет срок (не сразу, не сейчас,

Не завтра, не на будущей неделе),

Но он, увы, настанет этот час, –

И ты вдруг сядешь ночью на постели

И правду всю увидишь без прикрас,

И жизнь – какой она, на самом деле…

</i>

* * *

<b> 

Анатолий Штейгер... </b>  Околдованный Цветаевой мальчик, старинного дворянского рода — племени отважных баронов Штейгеров. Одному из них в соборе Берна поставлен памятник…

Фридрих Штейгер — его прадед — боролся за независимость крохотный страны и так ею была почтена память его предка.. Мальчик, околдованный Цветаевой, в тонкой синей рубашке… Имение, гимназия, игры с сестрой Аллой, фройлен Мартой .. Первой любовью? Гувернанткой? Не знаю.. Знаю так мало…… Мальчик с серебряным перстнем в тонкой, кованой оправе… Что было в нем? Что?

Дворянское, отточенное воспитание, в котором, может быть, была какая то холодность, изысканная отстраненность.. Не знаю. Вообще, знаю о нем очень мало.. Катастрофически мало. Человек, все события жизни которого по словам Марины, "писала только его Душа"..

Он подошел к ней на ее творческом вечере, она, по близорукости, не различила его лица четко, но приняла — сердечно, как всегда, рванувшись навстречу… Говорили долго, обещали друг другу обмен книгами, встречи…

Встреча была лишь одна, писем и книг — великое множество, их называют теперь классикой, образцом эпистолярного жанра, да и как же иначе можно назвать великой поэтессы — Духа, Гения, одного из Орфеев Серебряного века?!

В одном из них она писала, немного резко, но точно, ибо ее ум беспощадно — блестящий не мог иначе:

===== 2

<i>

"Почему Ваши письма настолько лучше Ваших стихов? Почему в письмах Вы богатый (сильный), а в стихах — бедный.

Точно Вы нарочно изгоняете из своих стихов всего себя, все свое своеобразие — хотя бы своей беды, чтобы дать вообще-беду, общую беду: бедность. Почему Вы изгоняете все богатство своей беды и даете беду — бедную, вызывающую жалость, а не — зависть. (Не думайте, что меня обольщает на-меня-направленность Ваших писем — это во мне никогда ничего не предрешало — и — все стихи всё равно на меня направлены.) — Вам в стихах еще надо дорасти до себя-живого, который и старше и глубже и ярче и жарче того. Вы (живой) из близнецов: Кастора и Поллукса — тот близнец, которому отец — Зевес.

МЦ"</i>

Вот такая планка роста. Оценка. Заданность стремления.

Иначе Марина не могла. Не хотела. Не умела. Не считала нужным. Правильно не считала.

Его исповедь ей на шестнадцати листах о детстве, юности, болезни (преследовал туберкулез — открытая, тяжелая форма) не сохранилась, утрачена как и почти вся его эпистолярия, но в одном из ее ответных и длинных писем есть и такие слова об его искренности, жадной, отчаянной:

<i>

«И опять возвращаюсь к письмам и стихам. Слейте. Берите из себя письменного (не из писем, а из того, кто — или верней: что их в Вас) пишет. Отождествите поэта с человеком. Не заставляйте поэта говорить ни жестче, ни презрительнее, ни горше, чем говорит человек (не когда с другими говорите, и м. б. даже — не когда со мною, а — с собою).»

</i>

И он взял.. Он сумел. Горько, тонко, изящно.. Истинно.

Его стихи после расставания с нею — письма иссякли, исчезли, как пересыхает в жару ручей — пленительны, точны, горьки, они вносят чаянную, ожидаемую зрелость в «парижские ноты» рифм поэта:

<i>

Так мало надо, в общем, для любви,

чем больше отдает, тем глубже и сильнее…

лишь об одном молюсь и день и ночь: живи.

А где и для кого тебе уже — виднее.

===== 3

***

Так от века уже повелось,

чтоб одни притворялись и лгали,

а другие им лгать помогали..

(беспощадно все видя насквозь)

и все вместе любовью звалось…

Рим. 1934 г.

</i>

В свои неполные тридцать шесть Анатолий Штейгер был и уже известным поэтом, имел несколько изданных сборников стихов, преданных читателей, поклонников, высокую оценку современников, изысканное внимание критики, перенес две операции по удалению опухоли из легкого, мечтал издать написанные им «Воспоминания» о детстве, о бегстве семьи из России в Константинополь, потом в Одессу и из Одессы обратно в неизбывную эмиграцию… И он бы непременно написал их.. Но в Европу пришел фашизм.

Барон Штейгер стал участником Движения Сопротивления во Франции, распространял листовки и прокламации, запоминал явки и пароли, был отважен и хладнокровен. За его голову немецкое командование назначило вознаграждение. Но все властно перечеркнула смерть в швейцарском санатории, на тридцать седьмом году… Семья поэта бережно сохранила его рукописи и книги и пачку писем… От Марины Цветаевой. Их много.. Их хватило бы на целый роман. Они и сами есть — роман. Настоящий Роман, у которого нет конца.. И не будет. Разве у романа Души бывает какой то конец? Души бессмертны.. Любые. А уж тем более — Души поэтов…

<i>

* * *

Об этом мире слишком много лгут,

Об этой жизни ходит много басен,

Но все же этот мир – прекрасен,

И этой жизнью все-таки живут…

Пройдут года и, заглушая вздох,

Раздастся вдруг невольное признанье: –

О, этот бедный мир совсем не плох!

О, эта жизнь – совсем не наказанье!

</i>