✔✔

✏✑✒✏✑✒✏✑✒✏✑

✑✒✏✑

❐   

<b>Лев Рубинштейн</b>

<i>

 Живя уже довольно долго, я не устаю поражаться обилию искусных мастеров «уместного» высказывания. Хоть политического, хоть культурного, хоть самого житейского свойства.

Я знал таких немало.

Вот, например, вспоминаю одного такого. Он был человек неглупый, довольно образованный, литературно вполне искушенный и даже в некотором смысле одаренный.

По основной профессии он был переводчик – это имеет прямое отношение к тому, что я хочу рассказать.

Однажды, - это было в конце 70-х, - в доме одной литературной дамы, держательницы салона, где обычно читали стихи и пили вино или кофе, зашел, - потому что не мог не зайти, - общий взволнованный разговор о страшном событии, случившемся накануне: в подъезде собственного дома был убит один довольно известный переводчик и правозащитник. Многие из собравшихся знали его лично. Но слышали о нем все.

Все, разумеется, ужасались и искренне негодовали и горевали.

Конечно же, гадали о том, кто бы мог это сделать, кроме КГБ, с которым у убитого были не самые безоблачные, мягко говоря, отношения. Других врагов у него вроде бы не было.

Говорили, как это обычно и бывает в подобных случаях, каким замечательным и добрым другом был убитый. Говорили о том, как жаль его родных. О том, что у него совсем недавно родился ребенок. И вообще – какой ужас и какое горе.

В какой-то момент упомянутый мною мастер уместного высказывания тоже решил поучаствовать в общем разговоре и сказал: «Да, жалко, конечно. Хотя переводчик он был, между нами говоря, так себе».

Ту тяжелую мучительную паузу, которая возникла после этой реплики, я помню до сих пор.

И время от времени она, эта тяжкая неловкая пауза, чугунным топором повисает в моем сознании во всей своей чувственной достоверности. Вот как сейчас, например.