✔✔

҈ ҉ ✉

  <b> 

Довлатов о Бродском.

 </b>  <i>

 Кто из нас может похвастать самостоятельной духовной биографией? ( А ведь цена любой другой биографии- копейка).

Среди моих знакомых чуть ли не единственный – Бродский. Судьба которого уникальнее его поэзии.

Я довольно хорошо знал его молодым. Он производил невероятное впечатление.

Разумеется, он не был советским человеком. Любопытно, что и антисоветским не был. Он был где-то вне…

В нем поражало глубокое отсутствие интереса к советским делам. Совершенное в этом плане невежество. Например, он был уверен, что Котовский – жив. И даже занимает какой-то пост. Убежден был, что политбюро состоит из трех человек. (Как в сказке)

На работе он писал стихи. (Пока его не увольняли). С начальником отдела кадров мог заговорить о Пастернаке…

При этом Бродский вовсе не казался отрешенным человеком. Не выглядел слишком богомольным. Дружил с уголовниками. (Видимо его привлекали нестандартные фигуры).

Охотно выпивал. Мог в случае необходимости дать по физиономии.

Я хорошо помню всеобщие рыдания, когда умер Сталин. Юноша Бродский вряд ли оплакивал генсека. И даже не потому, что слышал о его злодеяниях. Сталин был для него абсолютно посторонней личностью. Гораздо более посторонней, чем Нострадамус или Фламмарион.

 ===== 2

 <i>

 Фрейд совершил гениальное открытие. Он обнаружил в человеке комплекс неполноценности. Комплексом неполноценности обладают государства и материки. Народы и расы. Эпохи и формации. Им обладают и животные, и даже автомобили. Что же тогда говорить о людях?!

В юности поэт Иосиф Бродский научился ловко чиркать спичкой о штаны. Конкретно говоря – о задницу. Чиркнет – спичка загорается.

Боже, как он гордился своим достижением! Как дорожил этим бессмысленным и  малоприличным навыком. Как охотно и неутомимо его демонстрировал. Как радовался, если у других не выходило. Как торжествующе хохотал.

Впоследствии Бродский стал очень знаменит. Переведен на множество иностранных языков. Удостоен нескольких международных премий. Безусловно станет Нобелевским лауреатом.

Однако таким гордым я его больше не видел. Таким безгранично довольным собой. Таким неподдельно счастливым.

Видимо, его тяготил комплекс собственной исключительности. Он был незауряден и страдал. Ему хотелось быть таким, как все. То есть, ругаться матом, пить неразбавленный спирт…Чиркать спички о задницу.

"Новый американец" 1981