<i><b> Что же эдакого произошло в сей день где-то, с кем-то, когда-то?   

◖  ИзЪ старыхЪ московскiхЪ газетЪ  ◗ ✍ </i></b>

 <i>

Ну, например:

『』

<u>

1924 — похороны В. И. Ленина.

</u></i>

<i>

В архивах и музеях нашей страны хранится большое количество документов /воспоминания, дневники, записи, письма и т.д./, связанных со смертью В.И. Ленина. За годы Советской власти многие из них появились в печати, стали достоянием широких кругов общественности. Однако до сих пор часть этого документального материала остается по разным причинам неопубликованной.

『』

Из воспоминаний Е.А.Джапаридзе (дочь одного из 26 бакинских комиссаров)

Смерть В.И.Ленина! Часы и минуты, когда стало известно о постигшем страну горе, похороны Ильича и сейчас забыть не могу и не забуду, сколько буду жить.

Я старалась восстановить в памяти всё как было. Внимательно в скорбном и тягостном молчании выслушала обращение партии и правительства к народу. Смерть Ильича воспринималась каждым, как своя личная большая трагедия. Задумалась: давно ли погиб отец? Порой кажется, совсем давно, а иногда - только вчера. Во всяком случае, явственно ощущаю: вновь будто переживаю всю горечь утраты отца.

23 января. Павелецкий вокзал. Растянувшаяся на многие километры траурная процессия с гробом Владимира Ильича медленно движется к Колонному залу. Длинная очередь скорбящих людей протянулась от Тверской до Дмитровки, хотя гроб в Дом Союзов еще не внесли и никого пока не пускают. Люди стоят, переминаясь с ноги на ногу, несмотря на дикую стужу. Как будто сама природа решила устроить испытание на стойкость москвичам, питерцам, многочисленным представителям из разных городов, приехавших отдать свой последний долг Ильичу. Потом стали жечь костры, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Непрерывный нескончаемый поток людей. И так, почти четверо суток подряд.

Из Тифлиса приехали Серго Орджоникидзе с женой Зинаидой Гавриловной. Остановились у нас. Трудно было смотреть на Серго - он осунулся, побледнел. Очень тяжело переживал смерть Владимира Ильича. Возвратился в первый вечер домой поздно, дал волю своим чувствам, плакал навзрыд. Потом немного успокоившись, сквозь слёзы, стал рассказывать об Ильиче, вспоминать отдельные встречи с ним. Мы, потрясённые сидели вокруг Серго и молчали, только слёзы скатывались с наших глаз.

『』

Из воспоминаний О.И.Чечеткиной (вожатой пионерской дружины Краснопресненского района г.Москвы)

На другой день мы, как обычно собрались в Свердловке (пионерские сборы и занятия проводились в помещении Свердловского университета. -И.К.). Все было в порядке, но нас удивило какое-то необыкновенное настроение у свердловцев: обычно шумливые, веселые, они ходили сегодня тихо, почти шепотом разговаривая друг с другом. Мы были в недоумении. Но скоро все объяснилось. Пришла Тамара Савельева и принесла с собой ужасную, потрясающую весть: в тот вечер, т.е. в вечер под 22-е января, когда мы посылали свою телеграмму нашему милому Ильичу (в телеграмме пионеры желали В.И.Ленину “полного и скорейшего выздоровления”), он скончался в своем доме в Горках. Мы не поверили Тамаре. Не могли мы. Не хотели верить этим ужасным, жестоким словам. Но скоро мы поняли, что это так: в столовой университета прошел Лядов с заплаканными глазами, многие студенты, собравшись в кучу, вели беседы, изредка прерываемые чьим-нибудь плачем. Да, они, эти крепкие закаленные общественники-свердловцы, коммунисты, побывавшие на фронтах и в тюрьмах, сейчас плакали как малые дети. Так значит правда? Правда то, что больше нет ЛЕНИНА? Мы никогда не увидим его милое с прищуром лицо? И камень, тяжелый, тяжелый камень лег на сердце, а к горлу уже катится комок и давит, давит до тех пор, пока из глаз не потекут горячие-горячие ручьи слез.

А вечером на улицах крики газетчиков: “Умер Ленин!”, “Смерть вождя!”, “Скончался Ильич!”. Кругом суровые хмурые лица... С уст не сходят речи о нем, об Ильиче. И кажется в морозном воздухе звучат тысячи голосов: “Смерть... смерть... Ильича”. Такой мороз, которого еще не видали не только мы, но и наши взрослые товарищи...

Густым серым туманом затянуты эти тяжелые траурные дни. В тумане встают улицы с белым паром от небывало сильных морозов, длинная вереница людей протянулась по этим улицам к вокзалу встречать его, Ленина, встречать последней встречей. Холодно, так холодно, что тело уже ничего не чувствует. Но мы крепимся, мы ребята, хотим дождаться красного гроба, чтобы взглянуть на него и мысленно представить себе “дедушку Ильича” живым. И вот он движется. Движется красный гроб, окруженный массой людей. И к каждому из них тянется невидимая, но крепкая нить, связывающая его с делом Ленина...

Утро. Мы в Доме Союзов... Большой Зал с белыми колоннами. Они затянуты глубоким трауром: красное с черным. Сквозь черный креп льют люстры свет на зал. И опять идут... идут... идут толпы людей. Вот возвышенность. Там красный гроб уже открытый, позволяющий видеть это дорогое, бесконечно милое лицо. Неужели это Ленин? Наш Ильич? И он мертв ! Да нет! Нет! Нет!.. нет! Он жив! Он должен быть жив для нас, для руководства всем пролетарским миром! Вот он..., но тихие мучительные звуки похоронного марша льются с хор. Будто для того, чтобы подтвердить еще раз: его нет! Музыка... креп на люстрах... гроб... и слезы... слезы... слезы переходят в рыдания...

⇓

Читать полностью  http://www.aha.ru/~mausoleu/documents/21januar.htm

</i>