<i><b> Дела
давно минувших дней…</i></b>
⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰
<i>
░ Из жизни великого ВЛАДИМИРА НАБОКОВА
Весной
1923 года на благотворительном маскараде Владимиру передали записку: незнакомка
назначила ему тайное свидание - поздним вечером на мосту. Он ждал ночную
бабочку, а пришел серый волк. Стройный девичий силуэт едва угадывался под
темными одеждами, лицо скрывала шелковая волчья маска.
Девушка
знала наизусть все стихи Набокова и безупречно выдержала интригу: она так и не
сняла маску на первом свидании. Трудно представить более точное попадание в
сердце нарцисса и мастера шахматных задач. Владимир «воспользовался совершенной
свободой в этом мире теней, чтобы взять ее за призрачные локти; но она
выскользнула из узора».
Позднее
он узнал ее имя - Вера Слоним. Она мечтала стать летчицей, стреляла из
автоматического ружья в тире, ходила на боксерские матчи и автогонки, яростно
спорила о политике и - представься случай - застрелила бы Троцкого. О ней
говорили: «Каждый в русской среде понимал, кто и что имеется в виду, когда
произносится «Верочка». За этим именем скрывался боксер, вступивший в схватку и
четко бьющий в цель».
В
1919 году женская половина семейства Слоним с сорока тремя чемоданами бежала из
революционного Петрограда. Отец Евсей Слоним, потомственный купец из
Могилева,торговец, лесопромышленник, юрист и издатель, был приговорен
большевиками к смертной казни и бежал раньше. Семья должна была воссоединиться
в Одессе, чтобы потом эмигрировать в Германию. Три сестры Слоним с прислугой
успели вскочить в последний товарный вагон состава, идущего на юг - обратной
дороги не было, за поездом уже разбирали шпалы.
На
одной из станций в вагон ввалились петлюровцы (дело их рук - волна еврейских
погромов на юге России). Молодчики прицепились к еврейскому пареньку. Семейство
Слоним с ужасом ждало жестокой развязки. Не смолчала только восемнадцатилетняя
Вера. Замечание субтильной еврейской барышни потрясло петлюровцев настолько,
что они вызвались проводить семью Слоним до места встречи с отцом, обеспечивая
им охрану. Вера любила вспоминать эту историю.
Немногочисленные
друзья, напротив, благоразумно обходили еврейскую тему стороной, боясь
непредсказуемой реакции Верочки. Она могла начать знакомство с вызывающей фразы
: «А вы знаете, что я еврейка?» - или наговорить дерзостей, лишь заподозрив в
собеседнике юдофоба. Ее болезненное восприятие национального вопроса граничило
с паранойей. Кто-то даже дерзнул сказать Вере: «Если бы ты не была еврейкой, то
из тебя получилась бы отличная фашистка».
Веру
не боялся только Владимир. Их взгляды совпадали. Отец Набокова погиб от руки
черносотенца-антисемита, защищая от пули соратника П. Н. Милюкова.Через восемь
месяцев после знакомства Владимир писал Вере: «Зачем тебе маска? Ты - моя
маска!» Через два года они поженились. Таинство брака напоминало секретную
операцию. Свидетелями пригласили дальних родственников, чтобы не разболтали.
Никаких фотографий и торжеств. 15 апреля 1925 года молодые заскочили на ужин в дом
Веры и между первым и вторым блюдом сообщили: «Да, кстати, сегодня утром мы
поженились».
Причин
для скрытности было две. Набоков опасался «травли» знакомых, которые наверняка
осудили бы брак русского и еврейки. Действительно, поползли слухи, что Верочка
принудила Владимира идти в загс под пистолетом. Веру терзал другой демон. В
пору ухаживания Набоков вручил ей донжуанский список своих возлюбленных,
аккуратно напечатанный на бланке издательства Евсея Слонима.
Традиция
составлять подобные списки пошла от А. С. Пушкина - они насчитывали шестнадцать
серьезных романов и восемнадцать мимолетных. В неполном списке
двадцатипятилетнего Набокова значилось двадцать восемь имен ... Невозможно
представить имя Веры рядом с порядковым номером - это удар наотмашь по ее
самолюбию. Она была согласна стать тенью мужа, но абсолютной, единственной и
всепоглощающей - остальных не существовало в природе.
Продолжение
следует…
</i>
Комментариев нет:
Отправить комментарий