✔✔

 ()_()_.-""-.,/)

; . . `; -._ , `)_

( o_ )` __,) `-._)

<b>  

Татьяна Хохрина

</b>  <i>

Памяти моих ушедших собак

- Аль, посмотри у Джеммы лапу. Сейчас в парке через мостик переходили, то ли зацепилась за что-то, то ли просто лапы разъехались, но шлепнулась на задницу, завизжала и прихрамывать начала. Потом вроде разошлась, но ты посмотри все же.

Вот действительно, щенок -- тот же ребенок. Десять месяцев у них крутится под ногами, грызет туфли и не дает спать это сокровище и полное ощущение, что у Сони появилась младшая сестра. Причем, с одной стороны она взрослеет в десять раз быстрее человеческого детёныша, а, с другой, так и не может заговорить, чтоб рассказать о своих бедах и переживаниях. Зато любит и доверяет всем своим щенячьим существом так искренно и самозабвенно, что вмиг исчезают все претензии и сам превращаешься в ребенка, стоит ей уткнуть свой мокрый нос тебе в ладони...

- Ну, иди сюда! Джемма, ко мне! Джеммик, дай я лапку тебе посмотрю. Да нет, вроде нормально все...

Через час стало ясно, что всё как раз совсем не нормально. Сначала Джемка как-то странно закрутилась, как-будто перестала понимать, где она и куда ей бежать, потом легла и дальше на задние лапы опереться уже больше не получалось. Она ползала, волоча их за собой, и от страха сжималось сердце. У Джемки и морда сразу изменилась, показалось, что глаза стали какие-то выпученные и утратили то осмысленное, живое и хитроватое выражение, которое и делало ее мордаху такой родной и забавной.

----- 2

<i>

Аля и Севка засуетились, растерянно забегали, не понимая, что происходит и куда бежать сейчас, в пятничный поздний вечер. Они пытались зачем-то накормить собаку, но она даже пасть не разжала, а когда начали подсовывать ей миску с водой, с ужасом обнаружили, что она не понимает, где миска, или у нее так нарушена координация, что она мордой попасть в плошку не может. Ждать было нечего! Севка сгреб Джемку в охапку и поехал в ветеринарную неотложку.

За эту ночь он побывал в трех. Ответ везде был один. - Вы что, не видите?! У собаки отнялись задние лапы. Похоже, поврежден позвоночник. А она ведь еще щенок. Увы, но советуем усыпить. Сделать ничего невозможно.

Севка вернулся домой под утро измочаленный и опустошенный, принес Джемму в одеяле, как младенца, и боялся выпустить из рук. Аля обзвонила всех знакомых собачников и ветеринаров. -" Ребят, ну что вы, как маленькие! Ну что можно сделать?! Не мучьте её и себя!" И дальше, как по писаному, все повторяли эту пошлую и ужасную истину, что-де только животным человек может дать возможность не затягивать мученья и уйти достойно.

Утром Сева опять повез несчастную и ставшую за ночь еще неузнаваемей Джемку по новым врачам, а Аля пыталась делать какие-то домашние дела, заниматься с дочкой английским и музыкой, но мысли все крутились только вокруг собаки. Да еще замучили звонками посвященные в беду приятели и знакомые, каждый рассказывал одну историю страшнее другой, и мрачный вывод висел в воздухе. Сева вернулся чернее тучи, потому что и врачи советовали только одно, даже не пытаясь как-то щенку помочь. Джемка как-то съежилась, осунулась, и без того большие глаза ее совсем были вытаращены, она не издавала даже писка и только ждала.

----- 3

<i>

Сева и Аля боялись посмотреть друг на друга. Потом Сева сказал: "Ждем до понедельника. В понедельник отвезу ее к Анне Борисовне. Как она скажет - так и сделаем". Анна Борисовна лечила всё приятельское зверьё, смотрела не раз и Джемку, а в понедельник возвращалась из отпуска.

К понедельнику Джемка имела такой жуткий вид, что к ней было страшно прикоснуться. В доме было абсолютно тихо, люди словно не могли тоже расцепить зубы и выдавить из себя хоть слово. Сева завернул Джемму в одеяло и пошел к двери. И Аля сломалась.-

"Послушай, когда вы с Анной Борисовной будете принимать решение, ты все-таки помни, что это - собака, что ей только десять месяцев, и ты не сможешь еще пятнадцать лет носить ее на руках. У нас ребенок. Животное в доме должно быть не просто жизнеспособным, но хотя бы двигающимся без посторонней помощи..." Сева стоял в это время в открытых дверях. А Джемма повернула вдруг голову и посмотрела Але в глаза. Такой взгляд, наверное, был у детей в Майданеке, когда в чьей-то воле было дать им шанс жить или отнять его.

Когда за Севой закрылась дверь, Аля не плакала. Она металась по квартире и выла. Она ненавидела себя, она презирала себя, она никогда не чувствовала себя такой виноватой и слабодушной. Больше всего она боялась сейчас, что и Анна Борисовна решит, что Джемке не стоит бороться, и тогда Аля не сможет вымолить у нее прощенье и должна будет дальше жить со стыдом палача в душе.

Анна Борисовна всегда была на стороне зверья. Она оставила Джемку на неделю в лечебнице, колдовала над ней, как умела только она, и надеялась, надеялась и верила. И все надеялись и верили. Особенно после того, как Севка на второй день приехал в лечебницу и лай узнавшей его приближение еще за два квартала Джемки взбаламутил весь зверинец.

----- 4

<i>

А через неделю Анна Борисовна сказала: "Всё! Ребенку нужен только уход и воздух, везите ее на дачу, а уколы можно делать и дома!"

Когда страдалицу привезли на дачу, ее вытащили из машины на траву, она, пошатываясь, как новорожденный олененок, встала, но все же смогла сделать десяток шагов. И эта была победа! Дальше ее выздоровление напоминало учебный фильм, отражающий процессы в ускоренном виде. А еще через неделю Джемка носилась, как сумасшедшая, гоняла кошек и белок, съедала в день килограмм мяса и тазик яблок и не было в окрестностях собаки веселее и здоровее нее.

Сева уехал в командировку. Аля ухаживала за Джеммой, как за ребенком. Она делала ей уколы, подсовывала витамины, угощала чем-то вкусным и выполняла все ее прихоти, избаловав нахалку вконец. Аля не признавалась сама себе в том, что словно заискивает перед Джемкой, каждым жестом и действием пытаясь продемонстрировать ей свою любовь и загладить вину. Джемка ей доверяла, даже не боялась уколов, с удовольствием с Алей играла в мяч, но Аля точно знала - Джемма любит Севу и Соню, а Алю - нет. Признает хозяйкой, охраняет, не боится и бежит за помощью, но не любит. Что бы Аля не делала.

Так прошло года четыре. Стоял ноябрь. За окном было сыро, темно и пасмурно. Все уже легли, только Але не спалось. На завтра ей было назначено очень серьезное и сложное обследование. Были все основания волноваться, так что Аля не находила себе места. Она поняла, что не уснет, забралась с ногами в кресло и включила какой-то фильм. Она не следила за действием. Она смотрела перед собой и слезы лились ручьем. Она чувствовала себя беспомощным ребенком, которому никто не может помочь и который зависит от чьей-то злой воли.

----- 5

<i>

Вдруг она услышала, как спавшая в соседней комнате на диване Джемка встала. Цокая когтями по паркету, она пришла к Але в гостиную, толкая тяжелой лобастой головой сцепленные алины руки разжала их, несмотря на свой немалый размер залезла к Але на колени и начала лизать горячим языком ей мокрое от слез лицо. Лизала и лизала, лизала и лизала...

- Простила! Она меня простила! Она меня любит! Всё будет хорошо!