<i><b> ◖ ИзЪ старыхЪ московскiхЪ газетЪ ◗ ✍ </i> </b>

<i><u>

1941 - Массовое убийство поляками евреев в деревне Едвабне в Польше.

</i></u>

<i>

Погром в Едвабне

Погром в Едвабне — массовое убийство евреев в деревне Едвабне в Белостокской области БССР (теперь Польша) во время Второй мировой войны, в июле 1941 г. Долгое время считалось, что погром совершили немецкие каратели, однако, теперь известно, что основную массу погромщиков составляли поляки, проживавшие в окрестных районах.

Погром

10 июля 1941 г. толпа разъяренных поляков напала на евреев, включая местного раввина.

Большинство евреев были заживо сожжены в овине.

Расследование

До 2000 года считалось, что это массовое убийство было осуществлено немцами. Однако в 2001 году американский историк Ян Томаш Гросс (англ.) опубликовал книгу «Sasiedzi: Historia zaglady zydowskiego miasteczka», в которой показал, что погром был совершён местными жителями без немецкой помощи. Основные факты выглядят бесспорно. В июле 1941 года большая группа живших в Едвабне поляков приняла участие в жестоком уничтожении почти всех тамошних евреев, которые, кстати сказать, составляли подавляющее большинство жителей местечка. Сначала их убивали поодиночке — палками, камнями, мучили, отрубали головы, оскверняли трупы. Потом, 10 июля, около полутора тысяч оставшихся в живых были загнаны в овин и сожжены живьем. Некоторые поляки не согласились с такой оценкой событий.

Расследование, проведённое с 2000 по 2004 г. польским «Институтом народной памяти» (Instytut Pamięci Narodowej, IPN) закончилось выводами, в основном подтверждающими версию Гросса, кроме числа евреев, погибших от рук поляков. Число 1600 погибших IPN счёл завышенным и опубликовал цифру 340—350 человек.

По утверждению прокурора Радослава Игнатьева, не исключено, что «убийства были инспирированы немцами, а сам факт присутствия немецких солдат на месте следует считать равнозначным данному ими согласию на убийство»

В 2001 году Президент Польши Александр Квасьневский официально принёс извинение еврейскому народу за это преступление. Тем не менее, далеко не все поляки готовы присоединиться к извинениям президента А. Квасневского

★

★

Нателла Болтянская

Едвабне

Ты ищешь нас – карту бери помасштабней,

Чернильная капля, случайно упала…

А наше местечко зовется Едвабне,

Подобных местечек по свету немало

Есть ратуша, рынок, ручей – по колено,

Бельё на верёвках знаменами реет…

Тут жили счастливой порой довоенной

Соседи. Неважно, - поляки, евреи…

И памятник – будет. Ну, как же не высечь

По камню, как больно и горько бывает

Местечку, где больше полутора тысяч

Погибло: война-то была – мировая…

Всё будет – цветы, поминальные свечки,

Успеет поблекнуть гранит пьедестала,

Но позже окажется – в нашем местечке

Немецких частей вообще не стояло.

Ну, только – патруль раз в неделю заедет,

А вермахт его обошел стороною,

И нас убивали свои же соседи,

Которых считали мы близкой роднёю

Как праздничный ужин, и выпит и съеден,

Вчерашний уют многолюдного дома…

И нелюди эти – свои же соседи,

И – брошена спичка в сухую солому…****

Перину и шаль передать по наследству

При жизни – утраты и больше бывают…

Вначале обрушилось наше соседство,

А после – горящая крыша сарая.

А память окрепнет, а боль не ослабнет,

Стареть вплоть до ветхого – новым заветам…

А наше местечко зовётся Едвабне,

Дахау, Майданек, Варшавское гетто…

****

Александр Городницкий.

ЕДВАБНЕ

Меиру Строяковскому

В воду речную войти попытаемся дважды:

Всё изменилось вокруг со времен Гераклита.

В польской земле существует местечко Едвабне,

Тайна кровавая в этом местечке сокрыта.

После войны на полвека умолкло местечко,

Взгляд отводили поляки, которые старше,

Но неожиданно вдруг объявилась утечка –

Жид уцелевший, в Нью-Йорке профессором ставший.

Год сорок первый, дыхание горькой полыни,

Непогребенные юных жолнеров останки.

Польские земли идут из огня да в полымя, –

То под советские, то под немецкие танки.

И возникает, над Польшею вороном рея,

Эта позорная, черная эта страница,

Как убивали в Едвабне поляки евреев,

Чтобы деньгами и скарбом чужим поживиться.

Били и мучили их, убивали не сразу,

Тех, с кем годами до этого жили в соседстве,

Не по приказу немецкому, не по приказу,

А по велению пылкого польского сердца.

Красное знамя нести заставляли раввина,

Гнали по улицам через побои и ругань.

После загнали под черные срубы овина

И запалили бензином политые срубы.

В тот же сарай запихнули совместно с жидами

Статую Ленина, сброшенную с постамента,

Так и смешались, в одной захоронены яме,

Пепел, людской и обугленный гипс монумента.

Что еще вспомнится в этом пронзительном вое,

Дыме и копоти? – В общем не так уж и много:

Школьник веселый играет в футбол головою

Только вчера еще чтимого им педагога.

Дети и женщины, и старики, и калеки, –

Было их много, – не меньше полутора тысяч.

Кто их припомнить сумеет в сегодняшнем веке?

Кто имена потрудится на мраморе высечь?

Всех извели, чтобы было другим не повадно,

Чтобы от скверны очистилась Речь Посполита.

В польской земле существует местечко Едвабне,

Тайна кровавая в этом местечке сокрыта.

Я побывал там недавно со съемочной группой,

В том городке, что по-прежнему выглядит бедно.

Площадь, базар, переулки, мощеные грубо,

Старый костел прихожан призывает к обедне.

Спросишь о прошлом, – в ответ пожимают плечами

Или слова подбирают с трудом и не быстро.

Как им живется, им сладко ли спится ночами,

Внукам людей, совершавших когда-то убийства?

Мэр городка черноусый по имени Кшиштоф

Дал интервью, озираясь на окна в испуге:

«Да, убивали поляки, конечно, но тише, –

Этого нынче никто не признает в округе».

Что до прелатов – ответ их всегда одинаков:

«Те и виновны, что в общей укрылись могиле, –

Сами себя и сожгли, чтобы после поляков

В том обвинять, что они никогда не творили».

Стебли травы пробиваются из-под суглинка,

В нынешнем веке минувшее так ли уж важно?

В польской истории нету названья «Треблинка»,

В польской истории нету названья «Едвабне».

Мир убиенным, землей безымянною ставшим,

Красным бурьяном, встающим над склоном покатым.

В русской истории нету названья «Осташков»,

В русской истории нету названия «Катынь».

Ветер в два пальца свистит, как раскосый кочевник.

Дождик танцует по сумрачному бездорожью.

Новые школьники новый листают учебник, –

Новая кровь открывается старою ложью.

≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡

★ https://www.facebook.com/notes/vadim-belopolsky/погром-в-едвабне/246813675360143

≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡

★★ Картинки

https://www.google.ru/search?q=Массовое+убийство+поляками+евреев+в+деревне+Едвабне+в+Польше.&newwindow=1&client=opera&source=lnms&tbm=isch&sa=X&ei=XYO9U4-6AevMygPV1oLYDA&ved=0CAcQ_AUoAg&biw=914&bih=453

</i>