❀ ❃ ❁ ❋

<u>НАТАЛЬЯ ГОРБАНЕВСКАЯ </u>

<i>

Мы встретились с Н.Г. в начале июня 2013 года, чтобы записать интервью для будущего фильма об Иосифе Бродском. Заготовок за несколько лет накопилось гораздо больше, чем в итоге вместит любой хронометраж. Предлагаемые в годовщину ухода Н.Г. фрагменты — попытка предоставить слово ей самой, продлив эффект ее земного присутствия.

Парижская ее квартира могла запросто сойти за московскую — книги, картины, кофейник, матрасик на полу. Она непрерывно курила и следила, чтобы я не забывал о специально купленных ею в кондитерской на углу любимых пирожных.

Наша встреча совпала с чем-то вроде дня открытых дверей, когда в парижском округе, где обитала Н.Г., небольшие музеи, театральные и художественные студии работают в режиме свободного доступа. Акция предназначена не для туристов, которых тянет поближе к Елисейским Полям, а для местной публики, интересующейся культурным ландшафтом периферии, — в такие дни можно зайти в соседнюю галерею и по-свойски выпить с хозяином кофе. Сын Н.Г., художник Ярослав Горбаневский (Ясик — как неизменно с нежностью звала его мать), тоже участвовал в этом проекте, и Н.Г. пригласила прогуляться до мастерской сына вместе — ей очень хотелось посмотреть на его новые работы, и она не скрывала испытываемой за него гордости.

По пути в мастерскую Ясика ей вдруг стало плохо, она сказала: «Надо подышать, а то мы разбежались» (бежала, на самом деле, она, а я только поспевал рядом). Мы постояли, прислонившись к ограде. Она легкомысленно показала на перекресток: «А вот здесь несколько лет назад меня задавила машина. Но я — легкая, поэтому, к счастью, только перевернулась в воздухе и пошла дальше».

Как раз накануне визита Ясик приобрел новый гравюрный станок. Камера у меня была под рукой, и я попросил разрешения хозяина мастерской поснимать Н.Г. внутри — без всякой определенной цели: мне просто невероятно понравилась фактура.

Мы вряд ли могли представить, что это будут одни из последних кадров Н.Г.

Юрий Левинг

❧

❖

<i>

Господи, Господи, ночь и туман

на них опустились.

Господи, что даровал ты нам,

кроме бессилья?

Кроме свободы голос срывать:

«Вольна Польска!»

и сквозь кордоны атаковать

двери посольства.

Крик мой, хрип мой жалок и тих:

«Сестры и братья!»

Видно, Господь чересчур возлюбил

эту равнину.

Видно, у Господа Бога для них

– то же, что Сыну, –

нету иных проявлений любви,

кроме распятья.

</i>

❖  ❦  ❖  ❥ 

❧

❖