<b>

░  Стефан Цвейг

Любовный треугольник

</b>

◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌

<i>

Под настроение перечитываю Цвейга, и очень кстати нашлась в древнем ябеднике

ветхая от времени сохраненная зарисовка. Вдруг ещё кому будет интересно...

Дождь, дождь. Холодный осенний лондонский дождь. А она идет и идет, прижимая к груди свой нераскрытый зонт, идет неизвестно куда, без цели и смысла... Её нагоняют двое прохожих — они спешат укрыться от дождя. До нее доносится обрывок фразы: «...горький хлеб изгнания...» Она подумала: «Эмигранты. Такие же, как мы с мужем... С мужем?» К горлу подступает комок. Не хватало еще разрыдаться тут — на незнакомой улице, посреди чужого города.

</i>

◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌

◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌

<i>

Прохожие уже совсем близко: теперь, несмотря на шум дождя, их разговор слышится все явственнее.

— ...Проклятая война, проклятый Гитлер!

— То, что он напал на Россию, похоже, уберегло Англию от вторжения.

— Надолго ли?

У нее сжалось сердце. Она узнала их по голосам — давние знакомые, еще по Вене. Нельзя допустить, чтобы эти люди увидели ее такой растрепанной, промокшей до нитки. Начнутся вопросы... Поравнявшись с каким-то маленьким магазинчиком, она юркнула внутрь. Но по несчастной случайности венские знакомые поднялись на крыльцо того же магазина, явно решив переждать там дождь, внезапно превратившийся в ливень. Ситуация складывалась нелепейшая. Она стояла по одну сторону магазинной двери, те двое — по другую. Яснее ясного, было слышно каждое их слово. «А что, если им захочется войти внутрь?» — думала она.

— ...Ну и что дальше? Насколько нам хватит тех денег, которые дал Стефан? Когда они кончатся, что же, снова идти к нему на поклон? До каких пор?

— Что ты хочешь от меня услышать? Мы тут перебиваемся кое-как, а он? Еще бы, модный, знаменитый Стефан Цвейг... Его издают и переводят во множестве стран, до которых не дотянулся Гитлер. Впрочем, он всегда был везунчиком — сынмиллионера, да и в браке — счастливее не бывает.

— Это-то тут при чем?

— Ни при чем. Важно другое. Он помогает — ну и спасибо. Покамест никому из нашей венской пишущей братии не отказал. Дождь вроде бы кончается, пойдем...

Дождь действительно поутих, но ненадолго. Когда она решила выйти из магазина, он зарядил с новой силой. Как ни странно, этот случайно подслушанный разговор отрезвил ее. Довольно мотаться по городу под проливным дождем! Она — Фридерика Цвейг, жена известнейшего писателя, и он действительно счастлив в браке. Больше того, у них обоих за плечами четверть века безмятежной супружеской жизни. Этого забывать нельзя. Хватит глупостей. Нужно немедленно найтитакси, ее познаний в английском

хватит, чтобы внятно назвать адрес. Она огляделась. Боже! Какая-то унылая окраина, бесконечная узкая улица, страшные, закопченные дома. Похоже, такси сюда не заглядывают... Неожиданно за спиной раздался звонкий девичий смех, а следом мужской голос негромко затянул куплет песни, которую распевал весь Лондон:

«Далеко до Типперери,

Далеко.

Расставаться с милой Мэри

Нелегко»

...Они шли под дождем, не выбирая дороги, и улыбались друг другу. Девушка — темноволосая, невероятно молоденькая — не сводила со своего спутника счастливых сияющих глаз. А тот, тоже почти мальчишка, в солдатской форме, с рукой на перевязи снова и снова начинал петь о том, как долог путь до Типперери. Она спросила их о такси, и оба что-то затараторили по-английски. Когда убедились, что их не понимают, кое-как, чаще жестами, объяснили, что такси в эти края не ездят, а вот если мэм пойдет следом за ними...

Наверное, и она когда-то смотрела на Стефана такими же сияющими глазами, как эта темноволосая девчушка на своего солдата. Только ей никак не больше шестнадцати, а Фридерике Цвейг было двадцать... Нет, двадцать два. И фамилия у нее была другая, когда все началось.

А началось все с улыбки.

Она сидела в маленьком венском кафе, и ей улыбнулся, дерзко и нежно, стройный, щегольски одетый незнакомец с ровно подстриженными усиками, в модном пенсне.

</i>

◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌

◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌

<i>

И она, Фредерика Мария, урожденная Бургер, жена добропорядочного кайзеровского чиновника фон Винтерница, примерная мать двух дочерей, серьезная дама, пробующая себя в литературе, вдруг поняла смысл странного выражения «томление сердца».

Скорее всего, они не должны были познакомиться. Где? Как? У сына богатого венского буржуа и дамы из круга служилой аристократии не было точек соприкосновения. Вернее, не было бы, не будь они оба страстно увлечены литературой.

Потом был июнь 1912 года. Подруга подарила Фредерике фон Винтерниц томик стихов Верхарна в переводе Стефана Цвейга. Это случилось в литературном кафе «Ридгоф». Дамы скромно сидели в углу, а в центре расположились двое щеголей, один из них все время поглядывал на Фредерику. Она узнала его улыбку и покраснела. Подруга сказала: «Смотри-ка, вон наш переводчик!»

</i>

 ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌

◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌

≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡

░   Продолжение следует…

◙ ◙ ◙ (Фотографии) ◙ ◙ ◙