•••

❏ <b> ᏣᏁ ℴჩᎯ ஒ Ь крылатых слов и ℬы ஒᎯ Ѫモዡห นี  </b>

Крылатые слова известны нам с детства. Действительно, кто из нас не слышал: «В здоровом теле здоровый дух» или: «Аппетит приходит во время еды»? И чем взрослее, начитаннее, образованнее становится человек, тем богаче его багаж крылатых слов. Это и литературные цитаты. и исторические фразы, и расхожие слова-образы.

Но здесь же таится и проблема: блеснув чьей-либо мыслью или удачным оборотом, люди обычно или смущенно оговариваются: «Не помню, кто это сказал...», или ссылаются на некоего поэта (без указания его имени — «как сказал поэт...»), или вовсе, ничтоже сумняшеся. приписывают всякое яркое выражение Наполеону.

А ведь за каждым словом или высказыванием стоит его автор (вполне определенный человек — философ, поэт, исторический деятель и т. д.) или какой-либо конкретный источник, например, Библия. Это и отличает собственно крылатые слова от устойчивых фразеологических оборотов («кричать во всю Ивановскую», «верста коломенская» и т. д.), которые имеют анонимное или фольклорное происхождение.

•••

<b> А все-таки она вертится!</b>

<i>

С итальянского: Eppur si muove!

Слова приписываются итальянскому астроному и физику Галилео Галилею (1564—1642), который якобы произнес их в день публичного отречения от своих научных «заблуждений» перед судом инквизиции. Ученый утверждал, что Земля вращается («вертится») вокруг Солнца, а не наоборот, как было принято считать в то время.

Фраза прочно укоренилась в литературе, но нет никаких доказательств, что эти слова принадлежат Галилею, а не являются плодом художественного вымысла.

Первоисточник этого предания — сообщение французского писателя XVIII в. аббата Огюстена Симона Трэла (1717—1794) в книге «Литературные распри», вышедшей в Париже в 1761 г. При этом сам автор этого сообщения высказывается очень осторожно: «уверяют, что Галилей, отпущенный уже на свободу, мучимый угрызениями совести, однажды все-таки сказал, топнув ногой: «А все-таки она вертится!», имея в виду Землю.

Позже немецкий поэт и драматург Карл Гуцков (1811 — 1878) вложил эти слова в уста Уриеля Акосты, героя его трагедии «Уриель Акоста» (действ. 4, явл. 11). Эта пьеса часто ставилась в России в конце XIX — начале XX в., что способствовало распространению этого выражения в русском обществе.

Прототип героя этой трагедии — Уриель Акоста (ок. 1585—1640), голландский мыслитель-вольнодумец еврейского происхождения. За выступления против догм иудаизма, против веры в загробную жизнь подвергался преследованиям со стороны ортодоксов. Покончил жизнь самоубийством.

Фраза — символ уверенности человека в своей правоте, как бы и кто бы ни стремился эту уверенность поколебать.

</i>

•••