(̅_̅_̅_̅(̲̲̲̲̲̅̅̅̅̅̅(̅_̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̲̅_̅()~&emsp;  <b>Актерская курилка

</b> <i>

МИХАИЛ ПУГОВКИН

- Я из крестьян в прямом смысле. В деревне Рамешки, Ярославской области, где я родился, родители никогда бы не поверили, что их Минька (так меня звали дома. – М.С.) когда-нибудь станет народным артистом, о котором узнает вся страна.
Хотя друзья и односельчане на сенокосах когда во время перекуров я строил им всякие смешные рожицы, прочили мне: «Быть тебе, Минька, артистом!». Те слова оказались пророческими, меня приглашали на деревенские праздники, свадьбы, где я охотно смешил гостей, плясал цыганочку, барыню, читал басни и т.д.
Все это я считаю самой начальной зрительской энергетической подпиткой своей будущей профессии. Так было до самого начала войны.

- В Школу-студию при МХАТе просто взял и пришел. Открыл дверь и… очумел: в приемной комиссией на меня смотрели народные артисты Качалов, Тарасова, Прудкин, Грибов, Москвин, Хмелев и т.д.
Москвин глянул мои документы и изумился: «У вас, батенька, всего три класса сельской школы!». Я сбиваясь, краснея и тушуясь кратко рассказал свою биографию. Мне предложили что-нибудь прочесть. Прочел басню «Кот и повар». В комиссии захохотали. «Я еще могу…», - серьезно начал было я. Захохотали еще громче. В общем, меня приняли.
Иван Михайлович Москвин очень тепло ко мне относился, я же его обожал. Это имело и внешние признаки, например, поддевку Москвина, в которой выступал только он, костюмерам было позволено выдавать кроме него лишь мне. Это было верхом доверия.

- В Школе-студии МХАТа мне говорили, что мой автор — это Достоевский. А я — ну это чудо природы какое-то — от Достоевского перешел к Гайдаю. Это было мое счастливое время.