✔✔ годяшка

♦  

<b> Виктория Ивлева</b> 

<i> 

Так получилось, достаточно случайно, что за несколько дней до премьеры ПОКАЯНИЯ в Москве я была в Тбилиси и имела счастье чуть-чуть поговорить с Тенгизом Евгеньевичем Абуладзе, создателем этой картины, ставшей главным фильмом перестройки. Дурой я была тогда почти полной, правильных киношных вопросов задавать не умела, о фильме толком никто ничего не знал, ходили слухи, что он про Берию... Нет, Берии в фильме нет, - отвечал мне батоно Тенгиз, поглядывая лукаво.

Берии в фильме и вправду нет, вернее, как бы нет, потому что он, конечно, есть, и именно бериевским духом, омерзительным обаянием ада, мучений и гибели, бериевскими жестокостью, ложью и вездесущностью - никуда от него не скрыться - его злобой и мстительностью пронизан этот фильм- трагическая сказка о как бы не нашей истории, хотя аллюзии были более чем прозрачны...

Почему-то до наших дней из всего ПОКАЯНИЯ дошла только фраза про дорогу, которая не нужна, если она не ведет к храму. И даже невероятную сцену со сплавляемыми бревнами, на которых заключенные пишут свои имена в робкой надежде. что кто-то увидит и сообщит родным, почти никто не помнит.

Благодаря знакомству с Абуладзе я попала в Большой зал Дома кино на Васильевской на премьеру ПОКАЯНИЯ. Это было осенью 1986. Других премьер с таким количеством людей, стоящих, висящих, лежащих, протискивающихся любым способом в зал, обивающих пороги служебного входа, я, пожалуй, не помню. Таких рыданий и оваций - тоже. Это было триумфальное шествие правды и перестройки.

Вот что еще помню из своих вопросов: я спросила Абуладзе, каким должен быть правитель, и ожидала долгого ответа с перечислениями.

Он ответил:

- Правитель должен быть добрым.

Тогда я совсем этого не поняла.

Теперь - понимаю.