Что же эдакого произошло в сей день где-то, с кем-то, когда-то?
Ну, например:
1572 — Варфоломеевская ночь, резня гугенотов во Франции. •••
Екатерина Медичи и герцог Гиз с самого начала планировали истребление всех гугенотов, какие только есть в Париже. Это не так. Массовых убийств никто не замышлял. План состоял в том, чтобы избавиться от главарей гугенотов — Адмирала Колиньи, принца Конде и Генриха Наваррского. Очевидно, та же участь должна была постичь дворян из свиты короля Наварры.
Но простые гугеноты, прибывшие в Париж, мало волновали королеву-мать. Истреблять их начали парижане. Резня, охватившая улицы города, привела короля и его окружение в ужас. Тем более, что убивали отнюдь не только гугенотов, но и «добрых» католиков.
2. Массовая резня, если верить Дюма, началась с первым ударом набата на колокольне церкви Сен-Жермен Л’Оксеруа. На самом деле бой набата был сигналом лишь к нападению на дом Колиньи. Адмирал и его зять — Шарль де Телиньи — были убиты, на чем заговор, фактически закончился. Та же группа заговорщиков позднее убила еще нескольких знатных гугенотов. Но резня началась намного позже, и о ней никто уже не договаривался.
3. Основные события Варфоломеевской ночи происходили уже не ночью, а утром. Парижане уже знали о гибели Колиньи. Это событие вызвало ликование многих католиков. В разгар празднества кто-то принес весть о том, что на одном из парижских кладбищ зацвел сухой боярышник. Многие восприняли это как божественный знак. Тем более, что красный цвет лепестков напоминал кровь. После того, как несколько авторитетных парижан бросили клич — идти и рубить гугенотов толпа начала истребление протестантов.
4. Дюма пишет, что католики, отправившиеся на улицы Парижа, украшали шляпы белыми крестами. Едва ли это было так. Точнее, украшать шляпы крестами могли лишь те заговорщики, которые убивали Колиньи и других видных гугенотов. Что же касается парижан, которые устроили резню, то вряд ли они думали о таких мелочах. К тому же гугенотов легко можно было узнать по черным одеждам, которые те, как правило, носили.
5. Дюма упоминает, что Карл IX стрелял из аркебузы по бегущим гугенотам. Кроме того, этот факт описан в нескольких исторических источниках. Впрочем, никто из их авторов короля с ружьем в руках не видел. Конечно, нельзя говорить, что Карл не стрелял из аркебузы в гугенотов, но, точно также, нельзя и утверждать, что он делал это. Король, судя по всему, был страшно напуган бойней и едва ли хотел бы разжигать ее. Ведь, в конечном итоге, ему пришлось послать на улицы Парижа войска, чтобы те остановили резню.
6. В одной из сцен граф Аннибал де Коконнас атакует некоего Меркадона, человека давшего деньги взаймы его отцу. Такие случае в ночь Святого Варфоломея случались очень и очень часто. Причем заимодавцев убивали вне зависимости от того были они гугенотами или католиками. Поздние исследования показали, что в тот мрачный день убивали далеко не только протестантов. Простые католики понесли такие же тяжелые потери.
7. Девиз «Гиз и Лотарингия» — вполне мог быть девизом простых Парижан, которые развязали бойню. Но едва ли что-то подобное произносили убийцы Колиньи. Это кровавое действие совершалось от имени короля, что предавало исполнителям особый статус. Не говоря уже о том, что Карл, позднее, не раз подчеркивал, что это он был вдохновителем известных событий. О роли герцога он молчал, его примеру следовали и многие придворные.
Алексей Дурново ••• ••• http://www.diletant.ru/articles/4276023/
1770 — 17-летний английский поэт Томас Чаттертон, отчаявшись добиться признания, отравился, после чего сразу его произведения стали популярными.
Английский поэт, автор литературных мистификаций, покончил жизнь самоубийством, когда ему ещё не исполнилось 18 лет. С 12 лет писал поэмы, выдавая их за средневековые записи (некоего Томаса Роули), найденные в древней церкви. Чаттертон служил для романтиков культовой фигурой «непризнанного гения». ••• ••• ПЕСНЯ МЕНЕСТРЕЛЯ
из трагедии Томаса Роули «Элла» (1769, опубл. 1777)
"Спой песнь унылую со мной! Слезу горючую пролёй! Пляска кончилась, постой, Стань, как плачущий ручей – В земле сырой Спит любимый мой Под ивою меж корней.
Черновласый как ночь января, Белгрудый как летний снег, Краснощёкий, словно заря... Хладом скован, уснул навек! В земле сырой Спит любимый мой Под ивою меж корней.
1572 — Варфоломеевская ночь, резня гугенотов во Франции.
•••
Екатерина Медичи и герцог Гиз с самого начала планировали истребление всех гугенотов, какие только есть в Париже. Это не так. Массовых убийств никто не замышлял. План состоял в том, чтобы избавиться от главарей гугенотов — Адмирала Колиньи, принца Конде и Генриха Наваррского. Очевидно, та же участь должна была постичь дворян из свиты короля Наварры.
Но простые гугеноты, прибывшие в Париж, мало волновали королеву-мать. Истреблять их начали парижане. Резня, охватившая улицы города, привела короля и его окружение в ужас. Тем более, что убивали отнюдь не только гугенотов, но и «добрых» католиков.
2. Массовая резня, если верить Дюма, началась с первым ударом набата на колокольне церкви Сен-Жермен Л’Оксеруа. На самом деле бой набата был сигналом лишь к нападению на дом Колиньи. Адмирал и его зять — Шарль де Телиньи — были убиты, на чем заговор, фактически закончился. Та же группа заговорщиков позднее убила еще нескольких знатных гугенотов. Но резня началась намного позже, и о ней никто уже не договаривался.
3. Основные события Варфоломеевской ночи происходили уже не ночью, а утром. Парижане уже знали о гибели Колиньи. Это событие вызвало ликование многих католиков. В разгар празднества кто-то принес весть о том, что на одном из парижских кладбищ зацвел сухой боярышник. Многие восприняли это как божественный знак. Тем более, что красный цвет лепестков напоминал кровь. После того, как несколько авторитетных парижан бросили клич — идти и рубить гугенотов толпа начала истребление протестантов.
4. Дюма пишет, что католики, отправившиеся на улицы Парижа, украшали шляпы белыми крестами. Едва ли это было так. Точнее, украшать шляпы крестами могли лишь те заговорщики, которые убивали Колиньи и других видных гугенотов. Что же касается парижан, которые устроили резню, то вряд ли они думали о таких мелочах. К тому же гугенотов легко можно было узнать по черным одеждам, которые те, как правило, носили.
5. Дюма упоминает, что Карл IX стрелял из аркебузы по бегущим гугенотам. Кроме того, этот факт описан в нескольких исторических источниках. Впрочем, никто из их авторов короля с ружьем в руках не видел. Конечно, нельзя говорить, что Карл не стрелял из аркебузы в гугенотов, но, точно также, нельзя и утверждать, что он делал это. Король, судя по всему, был страшно напуган бойней и едва ли хотел бы разжигать ее. Ведь, в конечном итоге, ему пришлось послать на улицы Парижа войска, чтобы те остановили резню.
6. В одной из сцен граф Аннибал де Коконнас атакует некоего Меркадона, человека давшего деньги взаймы его отцу. Такие случае в ночь Святого Варфоломея случались очень и очень часто. Причем заимодавцев убивали вне зависимости от того были они гугенотами или католиками. Поздние исследования показали, что в тот мрачный день убивали далеко не только протестантов. Простые католики понесли такие же тяжелые потери.
7. Девиз «Гиз и Лотарингия» — вполне мог быть девизом простых Парижан, которые развязали бойню. Но едва ли что-то подобное произносили убийцы Колиньи. Это кровавое действие совершалось от имени короля, что предавало исполнителям особый статус. Не говоря уже о том, что Карл, позднее, не раз подчеркивал, что это он был вдохновителем известных событий. О роли герцога он молчал, его примеру следовали и многие придворные.
Алексей Дурново
•••
•••
http://www.diletant.ru/articles/4276023/
Английский поэт, автор литературных мистификаций, покончил жизнь самоубийством, когда ему ещё не исполнилось 18 лет. С 12 лет писал поэмы, выдавая их за средневековые записи (некоего Томаса Роули), найденные в древней церкви. Чаттертон служил для романтиков культовой фигурой «непризнанного гения».
•••
•••
ПЕСНЯ МЕНЕСТРЕЛЯ
из трагедии Томаса Роули «Элла» (1769, опубл. 1777)
"Спой песнь унылую со мной!
Слезу горючую пролёй!
Пляска кончилась, постой,
Стань, как плачущий ручей –
В земле сырой
Спит любимый мой
Под ивою меж корней.
Черновласый как ночь января,
Белгрудый как летний снег,
Краснощёкий, словно заря...
Хладом скован, уснул навек!
В земле сырой
Спит любимый мой
Под ивою меж корней.