*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*
<i><b>
░ В этой жизни помереть не трудно
Тринадцатый апостол
</i></b>
◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌
<i>
С русской эмигранткой Татьяной Яковлевой, адресатом двух
известных стихотворений, Маяковский познакомился в 1928-м в Париже, когда сорвалось
его кругосветное путешествие и удалось съездить лишь во Францию (основной целью
поездки стала покупка автомобиля для Лили Брик). Во Франции поэт узнал, что в
Ницце как раз сейчас отдыхает Элли Джонс с их двухлетней дочерью, немедленно
туда отправился, и это был единственный случай, когда он видел своего ребенка.
Автомобиль для Лили он тоже купит, влюбится в Татьяну Яковлеву.
Ты одна мне
ростом вровень,
стань же рядом
с бровью брови,
дай
про этот
важный вечер
рассказать
по-человечьи.
Два новых стихотворения — «Письмо Татьяне Яковлевой» и
«Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» — озадачили Лилю Юрьевну
гораздо сильнее, нежели новое чувство Маяковского. Впервые на ее памяти Волосик
(одна из странных домашних кличек) посвятил стихи другой женщине. Стихи другой
— это серьезно. Это уже не просто его свежее увлечение, которых было много и на
которые Лиля Юрьевна смотрела сквозь пальцы, а попытка потеснить музу. А двух
муз у поэта быть не может.
В Париже жила младшая родная сестра Лили — писательница
Эльза Триоле, вышедшая второй раз замуж за французского писателя и коммуниста
Луи Арагона, которая и познакомила Маяковского с Татьяной. Отношения сестер с
детства складывались непросто. Эльза постоянно пыталась соперничать с Лили и к
Маяковскому относилась с некоторой ревностью и затаенной обидой — в свое время
он ухаживал и за ней. При этом Триоле являлась бесперебойной поставщицей
сплетен и богемных новостей.
Когда Маяковский стал сильно рваться в Париж, а ездил он
туда после знакомства с Яковлевой дважды, проводя с Татьяной дни и ночи, Лиля
Юрьевна не на шутку встревожилась. О том, что великий пролетарский поэт
предложил какой-то эмигрантке руку и сердце, Брик узнала от сестры. Операцию
«Двух муз у поэта быть не может» Лиля Юрьевна, имеющая серьезные связи в самых
разных влиятельных сферах, провела с присущим ей блеском и хладнокровием.
Сперва начались проблемы с корреспонденцией, письма друг от
друга Маяковский и Яковлева получали с перебоями — часть не получали вообще.
Потом Эльза в разговоре с Татьяной обмолвилась, что Маяковский успешно
ухаживает в Москве за молодой актрисой и красавицей Норой Полонской (что было
правдой), а затем поэту, навострившему крылышки в Париж, впервые отказали во
французской визе, так и не объяснив причин. О том, что Яковлева вышла замуж за
французского дипломата Бертрана дю Плесси, Лиля зачитает из Эльзиного письма за
чаем в присутствии Волосика. Он из-за стола убежит, уедет в Питер.
Очевидно, что отношения Маяковского с Яковлевой были
обречены с самого начала. Даже если бы она рискнула выйти за него замуж и
уехать в Москву, как он настаивал, СССР, стоявший на пороге эпохи большого
террора, оказался бы для русской эмигрантки могилой. Да и Владимир Владимирович
со своей вечной внутренней нестабильностью, мятежностью и деспотичностью,
вдобавок находящийся под плотной опекой музы, был не лучшим кандидатом в мужья.
И все-таки. Эта личная катастрофа, в которой боль от утраты любимой женщины
переплелась с досадой из-за недоверия властей, стала еще одним звеном цепи,
замкнувшейся на горле поэта уже через год. «У меня выходов нет».
Сегодня общеизвестно, что незадолго до смерти его стали
преследовать неудачи, нараставшие как снежный ком, и считается, что
самоубийство поэта — стихийная реакция на ворох проблем, с которым он уже не
нашел сил справиться. В последний год над Маяковским действительно начали
сгущаться тучи. Его активно песочили в газетах, клеймя как «попутчика советской
власти», а литературные оппоненты и бывшие соратники открыто заявляли, что
«Маяковский разучился писать». Во время гастролей по Украине его завалили
язвительными записками и закидали провокационными вопросами, персональную
выставку «20 лет работы» полностью бойкотировали как писатели, так и вип-гости
(в числе приглашенных был даже Генрих Ягода), пьесы «Клоп» и «Баня» не имели
никакого успеха у публики и были в пух и прах разнесены критикой. Плюс визовый
отказ, личный тупик, постоянные ссоры и скандалы со всеми из-за всего.
«Владимир Владимирович, - заметил как-то главный редактор
«Известий» Иван Гронский, — дело в том, что ваши расхождения с партией по
вопросам художественным, точнее говоря, философско-этическим, более глубокие,
чем вы думаете».
В начале апреля 1930-го из сверстанного журнала «Печать и
революция» по распоряжению главного редактора Артемия Халатова сняли
приветствие «великому пролетарскому поэту по случаю 20-летия работы и
общественной деятельности». Уже через неделю Халатов будет нести почетную вахту
у гроба Маяковского.
В своем предсмертном письме он ни словом не обмолвился о
того рода проблемах, которые мучили его давно. Если не считать загадочной
фразы: «У меня выходов нет». О подобных проблемах обычно не говорят даже с
самыми близкими и не всегда признаются в них самим себе — это не алкоголизм и
не сифилис, который Маяковскому шьют по сей день, с легкой руки Максима
Горького, распустившего слухи в начале 20-х. То, что поэта вынудило нажать
курок 14 апреля 1930 года, было связано, конечно, не с разбитой любовной
лодкой, а с распадающейся личностью.
Я хочу быть понят родной страной,
а не буду понят — что ж?!
По родной стране пройду стороной,
как проходит косой дождь.
◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌
◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌
≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡
►► Продолжение следует…
≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡
❐ Фотопортреты
https://www.google.ru/search?q=%D0%BC%D0%B0%D1%8F%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9&newwindow=1&es_sm=122&source=lnms&tbm=isch&sa=X&ei=7YnJU4CQGMrjywO32YLoAw&ved=0CAgQ_AUoAQ&biw=1011&bih=697
</i>
Комментариев нет:
Отправить комментарий