*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*
<i><b>
░ В этой жизни помереть не трудно
Тринадцатый апостол
</i></b>
◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌
<i>
Контакты поэта с «милицией» — отдельная печальная тема.
Маяковский, тесно общавшийся с начальником Секретного отдела ОГПУ Яковом
Аграновым — одним из организаторов репрессий 20-30-х, «курировавшим» творческую
интеллигенцию, и с чекистом Валерием Горожаниным, относился к подобным дружбам
со свойственной ему слепотой, не видя ничего дурного в том, что власть
занимается не только внешней и внутренней политикой, но и культурной. «Кто там
шагает правой? Левой! Левой! Левой!». Сам он шагал правильно и наивно полагал,
что «секира фараона» его не догонит. Прозрение окажется стремительным,
поздним и отчаянным.
Так лихо, бездумно и бездарно, как распорядился своим даром
Маяковский, пожалуй, не распорядился никто. А дар был уникальным. По сути,
поэзия Маяковского — это новая форма существования языка, но штука в том, что к
языку Владимир Владимирович относился, как к орудию производства —
палке-копалке, штыку или как к полезному ископаемому — какой-нибудь железной
руде, перерабатываемой «единого слова ради». Он совершенно не признавал
сакральности слова, которое всегда больше, сильнее и важнее поэта и за которое
поэту рано или поздно придется отвечать. В этом отношении Владимир
Владимирович был настоящим пролетарием, и власть использовала своего пролетария
по полной программе, выжав его без остатка, растворив, словно кусок блестящего
рафинада, в тощем чае.
Время —
начинаю
про Ленина рассказ.
Но не потому,
что горя
нету более,
время,
потому,
что резкая тоска
стала ясною
осознанною болью.
В год смерти Ленина Маяковский продолжал регулярные поездки
за границу — Литва, Франция, Германия, в 1925-м добрался до Америки. Пока поэт
гулял по Бруклинскому мосту, скорбел в гостиничных номерах об усопшем вожде,
играл в карты и бильярд, строители новой эры ковали мировую революцию. Поэт
преуспел больше — в 1926 году русская эмигрантка Элли Джонс (Елизавета Зиберт)
родила от Маяковского дочь Элен-Патрисию. Патрисия Томпсон сейчас живет и
работает в Нью-Йорке, доктор философии, писательница.
«ПОСЛЕ ЧТЕНИЯ МАЯКОВСКОГО НУЖНО МНОГО-МНОГО ЕСТЬ»
Вообще, говорить о нем невероятно сложно, в том числе и по
техническим причинам — у Маяковского почти нет спокойных строк. Все с напором,
надрывом, гиканьем и свистом. Устаешь. Как сказала Марина Цветаева: «После
чтения Маяковского нужно много-много есть».
Знаете ли вы, бездарные, многие,
думающие — нажраться лучше как,
может быть, сейчас бомбой ноги
выдрало у Петрова поручика!..
Если бы он, приведенный на убой,
вдруг увидел, израненный,
как вы измазанной в котлете губой
похотливо напеваете Северянина!
Вам ли, любящим баб да блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре блядям буду
подавать ананасную воду!
«Вам!» — один из ранних, но весьма характерных манифестов
Маяковского. Стихотворение настолько же энергичное и ошеломительное, как и
бессмысленное. На первый взгляд, мощный месседж, и даже понятно, к кому
обращенный, но стоит вдуматься, как открывается зияющая смысловая пустота. О
чем речь? О том, что поэт не намерен отдавать жизнь в угоду равнодушной
биомассе и лучше уж будет подавать ей ананасную воду? А кого он в таком случае
обличает? Тех, кого впредь намерен обслуживать? Я бы в кельнеры пошел — пусть
меня научат...
Правда, содержательная пустота и понятийный хаос
открываются, только если вдуматься. Поэзия же Маяковского весьма спецэффектна
и устроена таким хитрым образом, что вдумываться хочется не всегда.
Я люблю смотреть,
как умирают дети.
Вы прибоя смеха
мглистый вал заметили
за тоски хоботом?
А я -
в читальне улиц -
так часто перелистывал гроба том.
Сложно понять, как взрослому и психически здоровому
человеку, что бы он там ни перелистывал в читальне улиц, могла прийти в голову
подобная детская метафора. И вдумываться не хочется, но с ног валит. На это и
рассчитано.
Я, товарищ, — из России,
знаменит в своей стране я,
я видал
девиц красивей,
я видал
девиц стройнее.
Девушкам
поэты любы.
Я ж умен
и голосист,
заговариваю зубы -
только
слушать, согласись.
Заговаривать зубы он умел, в том числе самому себе. Девушки,
конечно, тоже слушать соглашались. Маяковский был знаменит, голосист,
остроумен, красив и щедр. При этом невероятно влюбчивый по натуре, «раненный
любовью навек», о любви писал не часто. Особенно в советский период. Во-первых,
хватало других тем, во-вторых, с главной женщиной жизни и музой поэт давно
определился, посвящая ей почти все написанное.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мной,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие
ни одного ножа.
Двух муз у поэта
быть не может
◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌
◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌
≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡
►► Продолжение следует…
≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡
❐ Фотопортреты
https://www.google.ru/search?q=%D0%BC%D0%B0%D1%8F%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9&newwindow=1&es_sm=122&source=lnms&tbm=isch&sa=X&ei=7YnJU4CQGMrjywO32YLoAw&ved=0CAgQ_AUoAQ&biw=1011&bih=697
</i>
Комментариев нет:
Отправить комментарий