✔✔
⡱⡲⡳⡴⡵⡶⡷⡸⡹⡺⡻⡼
<b>
27 января - Международный день памяти жертв европейского еврейства, однако почти все говорят - Холокоста. Евреи всегда играли в моей жизни огромную роль. Впервые с бытовым антисемитизмом я столкнулся, как и многие, в детские годы. Это были те самые векторы, которые чертили жизнь коммунальных квартир, это были, казалось бы, незаметные выступы любой очереди за продуктами, это было украденное время у других людей, когда человека нет, а часы продолжают тикать. Почему я, до сих пор так привыкший к словам и к их производным, чувствую огромное пространство боли при слове - еврей?
Думаю началось это с начальных классов московской школы, где впервые услышал - так он же еврей. Это был удар по моему дару принимать людей через всё, что они говорят, видеть свой мир через привычные слова. Напротив школы, на 2-й Тверской-Ямской улице была тогда керосиновая лавка и продавца в ней многие называли Еврей Ивановичем.
Я только чувствовал запах керосина особенно сильно в холодные зимние дни, и мне было почему-то неловко за других. Он всегда улыбался, когда я приходил за какой-то мелочью и называл меня вьюношей, что конечно мне льстило. В последних классах школы мы ходили на еврейскую Пасху в Архиповский переулок, где находилась Синагога. Помню, как менты ломами вышибли башмаки под большим катком, и он, набирая скорость, пронёсся вниз по переулку, разгоняя собравшихся. Прошли годы, и в ту свою диссидентскую пору я не раз помогал еврейским отказникам в их праве выехать из Советского Союза.
===== 2
Вот уже более тридцати лет я живу в свободном городе Амстердаме, который, как известно, до Катастрофы европейского еврейства называли вторым Иерусалимом. В годы 2-й Мировой войны бабушка и дедушка моей голландской жены по отцовской линии прятали еврейскую семью из пяти человек. На чердаке своего дома в Артенхауде - под Харлемом. Все они выжили. Как дорогую религию я храню в своём архиве жёлтую звезду, некогда пришитую к пальто. После войны они ещё несколько лет посылали письма дафниному дедушке, потом эмигрировали в Америку.
В доме по соседству с нами живёт маленькая хрупкая женщина Аник Барух. Жизнь её неисповедимая трагедия. Она родилась в ноябре 44-го в лагере Собибор и над ней и другими младенцами ставил свои опыты доктор Менгель. У неё на голове осталась дырка от дрели. Чудом осталась жива. После освобождения вместе с другими еврейскими детьми оказалась в специальном интернате для реабилитации своего здоровья в Швейцарии. В начале 60-х уехала в Штаты, в Сан-Францизско и рано там вышла замуж. Через несколько лет её муж и сын погибли в автокатастрофе. Переехала в Израиль, поступила в Моссад, стала офицером. Участвовала во многих опасных операциях по освобождению израильтян, захваченных палестинскими террористами.
В конце 70-х перебралась в Голландию и с тех пор живёт в Амстердаме. Я часто вижу её на нашей улице с огромной собакой породы ротвейлер. Она всегда смотрит в глаза и приветливо машет мне рукой. Она знает, что я русский. У неё совершенно особый взгляд, а какой он ещё может быть?
За роскошные волосы
за взгляд иудейский
в амстердамском дворе
где февраль застывает нежностью
отпуская эхо шрапнели -
она падала в снег
Эти руки как хворост раскиданы
не собрать их вовек
Только небо пребудет ещё волокнистое
да платок из шинели -
словно ожёг
1993
Комментариев нет:
Отправить комментарий